Диагноз: женщина (СИ)

Мешки и в самом деле были у края, даже шарить в темноте не пришлось. Таскать оттуда нечего, сапоги-нитки-тряпки на месте, шарик Катрины тоже попался под руку, пойду-ка я к колесу, все же спина защищена будет хоть немного. Дурацкая привычка — все время кажется, что за спиной что-то темное и стоит отвернуться, как оно ударит. Покрутившись у одного колеса, у второго, я все-таки пристроилась к бревну, на котором сидели у костра. Во-первых, здоровое, во-вторых, тут земля ровная, не то, что у телег. Завтра с утра попрощаюсь со всеми и пойду спрашивать людей, кто куда едет, за деньги подвезут, а там и дальше буду искать попутчиков. В конце концов и пешком могу пройтись, если не по дороге, а по лесу вдоль нее — и дорогу видно и на меня не нападут, поскольку выглядывают путников на тракте. Опять я на распутье…кому бы тут помолиться, чтобы вдохновили и наставили в нужном направлении? Ирхану? Тому, чью статую я видела в неизвестном храме? Может, суры Корана почитать, а что, я помню некоторые наизусть, вдруг поможет? Суры не помогли, память подвела и я запуталась в словах. В довершение ко всем неприятностям сегодняшнего дня вспомнился один мой день рождения, имевший место быть года четыре назад. Валерке было два года и по закону стервозности он заболел за день до этой даты. Пришлось отменять визиты подружек с мужьями и кавалерами, но Андрей клятвенно пообещал быть все же вечером дома. Я металась у постели сына, посматривая на часы, муж позвонил около десяти вечера, виновато объяснил, что был на другом конце города и шеф согласился отпустить его чуть ли не в середине дня и он «совсем ненадолго» забежал к своим знакомым, у которых частенько собирались компьютерщики с форума, где он зачастую подвисал. Квартира эта была в Девяткино, куда за просто так не доберешься, а тут оказия получилась, вот он и зашел, а ему там все так были рады и вообще он скоро приедет домой. Не дождавшись Андрея к полуночи, я начала звонить ему на трубку, услышала обещание, что он уже выходит…через полчаса повторился тот же ответ…в час ночи он сообщил, что метро уже закрыто, а такси встает почти в восемьсот рублей, и я согласилась, чтобы он остался там ночевать. В то время это были для нас слишком большие деньги… Обижаться долго не получилось — больной ребенок не давал застрять на собственных обидах, а муж последующие три дня приходил с работы не раньше одиннадцати вечера. Так и замяли это дело…

Сон не шел, несмотря на усталость за день, обиды и расстройство из-за рухнувших планов. Закрыла глаза и представила, что я дома, просто мы пошли в поход. «Почему над нами звездное небо, Холмс? Потому что у нас сперли палатку, Ватсон!» Хихикнула, представляя эту пару здесь, бродящую в торговых рядах рядом с гоблинами, причем мысленный гоблин все время пытался утащить у Холмса его знаменитую трубку. Уговоры не действовали, англичане уже давно лупили гоблина бейсбольной битой, а он уворачивался и сдергивал с Соломина клетчатый кепарик. Подоспевший Лестрейд свистел и обещал арестовать всех…

…Вокруг клубился зеленоватый туман, пронизанный теплым светом.

— Проходи, чего ты встала? — мужской голос с некоторым раздражением гулко прозвучал, казалось, в самой голове. — Иди побыстрее, граница хоть и стабильна, но не может долго выдержать при сильном внешнем воздействии, наложения полей внутри могут дать непредсказуемый резонанс, а мне бы этого не хотелось…

Шаг, другой и я вышла на опушку самого настоящего леса, из березок и осин. На симпатичной полянке с ярко-зеленой травой стоял бревенчатый домик с крытой галереей во весь торец, резные балясины между стойками были как братья-близнецы. Даже с края поляны было видно, что сделаны они на станке, а не вырезаны руками. С галереи на землю спускались три деревянные ступеньки, дверь в домик была приоткрыта. На полянке, на толстом спиле, мужчина с закрытыми глазами в темных штанах, заправленных в высокие сапоги, и светло-серой рубашке точил меч.

— Проходи, коли пришла, присаживайся, — хозяин равномерно шоркал точилом по блестящим граням, но звук не вызывал раздражения. — Садись, в ногах правды нет.

Сзади уже стоял точно такой же спил, на который я и присела. Жаль, спинки нет, откинулась бы…

— Зачем ты точишь свой меч? Он и так острый, даже блестит..

— Ты сама знаешь ответ, — усмехнулся он. — Мужчины не должны сидеть без дела, это делает их слабыми и безвольными. Я строил этот дом, отвоевывал землю у леса, устанавливал Границу, следил за состоянием напряженности поля снаружи и внутри, теперь я могу отложить свои дела и говорит с тобой. Разговор — это тоже труд.

— Открой, пожалуйста, глаза. Я не могу говорить, если не вижу глаз собеседника.

— Ты уверена, что хочешь этого? Не испугаешься?

— Да, хочу. Лучше прямо смотреть в лицо ситуации, чем прятать голову под крыло.

— Будь по-твоему, — мужчина расхохотался, воткнул наточенный меч в землю и положил на рукоять сцепленные пальцы. — Все-таки ты у меня гостья, а просьбы гостей надо уважать, хотя и не обязательно выполнять.