Диагноз: женщина (СИ)

— Ставь. А леди Мирандина ничего не хочет мне сообщить? Она что, стесняется или занята очень?

— Леди Мирандина действительно очень занята. Но она придет к вам, как только сможет.

— Норман, — мой голос стал вкрадчивым и невыносимо ядовитым, — а если ее занятость продлится дольше остатка моей жизни, что тогда?

Мужчина опешил, как будто получил пощечину в лицо. Судорожно сглотнул и натянул резиновую улыбку, отступив к спасительной двери.

— Рина, — прямо с укоризной произнес, чтоб мне, что ли, стыдно стало? — ну как ты могла такое подумать? Уверяю, леди Мирандина очень скоро тебе все сообщит.

— Поводов для таких дум давать не надо! И запирать меня не надо, я что, преступница какая-то? И еще — передайте своей… — я с удовольствием скривилась, как от нестерпимой вони, — леди, что я очччень хочу знать, где мой муж? И жду ее с нетерпением. Все, пошла обедать, свободен.

Надеюсь, я его уела, уж больно шустро ушел. Для приличия подергала дверь, но она была закрыта намертво. Плюнула смачно на нее и пошла есть, а то сил уйти точно не будет.

С едой малость поскупились, но хорошо, хоть это дали. Тушеные овощи улетели быстро, хлеб хозяева зажали, зато наличествовал кувшинчик с травяным отваром. Его я выпила почти весь, поскольку овощи были явно пересолены. Походила по комнате, пиная то кресла, то кровать, подергала балдахин над ней, поглазела в окно — и как люди тут живут, от безделья помереть можно, нарезала еще пару кругов по комнате и повалилась на постель — на меня навалился тяжелый сон. Отравили, сволочи…

…было темно, иногда темнота рассеивалась и я видела над головой каменный потолок и размытое пятно света где-то у этого потолка…

…болят руки, кажется, они привязаны, но боль не от веревок, а более острая…

…женский голос, произносящий незнакомые слова, или я их не понимаю?..

…чья-то рука поддерживает меня за затылок и прикладывает к губам бокал с водой…вода течет мимо одеревеневших губ, но что-то успевает попасть в пересохший рот…как это вкусно — простая вода…

…мужчина несет меня на руках и бережно кладет на кровать, подкладывая под голову подушку, почему-то мне кажется, что это Дольф Лундгрем, но это бред, откуда ему тут взяться, я опять закрываю глаза и проваливаюсь…

…я тону, захлебываясь, открываю глаза и вижу над собой размытое белое пятно, этот человек зажал мне нос и вливает в рот какой-то отвар, над ухом гудит чей-то голос, но я не понимаю ни слова….

Несколько раз в жизни мне делали операции и каждый раз, выходя из наркоза, я чувствовала такое же состояние, в котором находилась сейчас. Было невозможно сфокусировать взгляд ни на чем, вещи двоились, троились и налезали друг на друга, голова гудела, как пустой котел и не хранила в себе ни одной мысли. Руки и ноги были как ватные, звуки то били по ушам, то пропадали вообще, я даже не помнила, кто я и где я нахожусь. Лучше всего было уснуть, что я и сделала, провалившись в спасительную темноту.

Следующее пробуждение было в более разумном состоянии. Голова болела, но терпимо, была страшная слабость в ногах и руках, но зрение и слух уже вернулись. Комната была мне явно знакома, как и балдахин над кроватью. Низкие мягкие кресла, темный шкаф, камин — это была та самая комната, в которой мы с Андреем ночевали, когда попали в замок. Замок! Шикарная брюнетка…Мирандина! Я вспомнила, как мы с мужем сбежали из деревни, с Ларсом и Ханкой и как попали сюда! Я все вспомнила! Только вот непонятно, где до сих пор Андрей и почему я лежу на этой дурацкой кровати с больной головой? Может, он вышел? Ах, да, он вышел вчера поговорить с Мирандиной и так и не вернулся…Зря я тут разлеглась, надо идти искать его!

Поиски пришлось отложить, несмотря на яростное желание. При попытке передвижения ноги подкосились и я чуть не полетела со всего маху на пол, руки тряслись, как у наркомана и не могли удержать меня даже у спинки кровати. Проклиная все вокруг залезла опять на постель и лежала, дыша через раз — голова чуть не взорвалась от боли. Постепенно она спадала, но подниматься было страшно, натянула одеяло на себя и опять уснула. На этот раз уже спокойно и до утра.

Не знаю, утро было или день, но что было светло и у меня ничего не болит — факт. Андрея так и не было — на постели я спала явно одна. Подергала дверь — закрыта. Помылась, сменила одежду, а то спала прямо в брюках и рубашке — смотреть противно, постирала их прямо в местной ванне и повесила рубашку на спинку кресла, штаны — на спинку кровати. Села в другое кресло и задумалась. Муж так и не появлялся. Значит ли это, что с ним что-то случилось? Скорее всего, что да. Я не могу отсюда выйти, и не могу ему ничем помочь. Вчера…или позавчера? приходил Норман, приносил еду. Подождать, когда он или кто иной сюда заявится и попытаться сбежать? Еда, кстати, была поганая, а после отвара я и вообще ушла ловить звезды. Не пить местное пойло?

Тяжелые раздумья были прерваны легким скрипом двери. Ну, вот и атаманша пожаловала…Я откинулась в кресле, решив быть сдержанной и воспитанной:

— Доброе утро, леди. Проходите.