Диахар

Вернувшись, он протянул мне небольшой нежно-белый цветок, напоминающий лилию: невесомый бутончик с длинными отогнутыми лепестками и бледно-розовый пестик внутри. Видимо, это дерево — вовсе не ива…

— Красиво, — я слегка смутилась. — Спасибо.

Черт улыбнулся и вставил цветок мне в волосы. Мы выжидательно разглядывали друг друга, из-за чего возникла неловкая пауза. Я решила, что не стоит ее затягивать, но Верховный меня опередил.

— Диахар Ева, что еще вы хотите знать? — Пристальный взгляд стальных глаз заставил меня смутиться еще больше.

— Историю Аса.

— Я не уверен, что вправе тебе ее пересказывать.

— Почему? На мой взгляд, я имею право знать.

— Он все же мой брат.

— Слушай, ты говоришь так, как будто там что-то криминальное, — я жестом предложила продолжить путь, Верховный кивнул.

— Нет там ничего криминального. Но стоит ли ворошить прошлое?

— Хватит увиливать, выкладывай!

— Хорошо, но ты не должна никому рассказывать, и продолжишь делать вид, что ничего не знаешь, — настала моя очередь изображать кивающего болванчика. — Первая диахар появилась в Аду вскоре после его создания. Она хорошо прошлась по нашим рядам: кого-то из чертей обратила к свету, кого-то из душ отправила на перерождение, а кого-то и сразу в Рай. Но главное она до боли была похожа на первую и единственную любовь Асмодея. Он сам не заметил, как снова пропал. Она отвечала ему взаимностью. Но, в конце концов, поставила ультиматум — уходим в Рай вместе или прощай. В вас заложено стремление вернуться в тепленький райский сад, а вот Асмодей выбрал Ад, о чем жалеет уже многие тысячи лет.

— Почему я ничего не нашла об этом? Ни хроник, ни дневников?

— Ну, во-первых, Верховные тщательно скрывают ряд вещей о себе. И диахар попадает в число этих вещей. А во-вторых, когда ее время настает и она уходит в Рай, она каким-то образом стирает часть информации о себе: пропадают записи в хрониках, воспоминания о ее присутствии. Единственные, кто помнит о существовании диахар — Семерка. Но даже мы не сможем описать не одну из них. У Асмодея каким-то чудом сохранился дневник, где рассказывается о ваших талантах и о его чувствах. Он храниться в семейной библиотеке. Но, несмотря на это, он каждый раз заново по крупицам вспоминает облик первой любви. Смешно, но стоит диахар пробыть в Аду хотя бы неделю, остальные Верховные вспоминают все — ощущение такое, словно плотину прорвало.

— То есть, как только я вернусь в Рай, вы все забудете о моем существовании? Меня как будто здесь и не было… — Пробормотала я себе под нос. — Ты довольно много о нас знаешь.

— Как только появились первые подозрения, я перечитал дневник брата. А сейчас еще и с тобой поговорил.

— Почему мне кажется, что есть какая-то недосказанность?

— Я тебе не вру, — довольно резко ответил Фер.

— Люцифер, ты не врешь, ты что-то недоговариваешь. Например, зачем стирать воспоминания о диахар?

Мы уже дошли до противоположного берега, оказавшегося более тенистым и мрачным. Я поежилась, осматриваясь. Деревья — исполины отбрасывали огромные причудливые тени на прижатые к земле кусты, мешая расти траве. Последняя от этого была блеклой, еле живой.

— Я думаю, чтобы дать ей фору. Многие с удовольствием убили бы ее, чтобы помешать. Знай та же Семерка, что диахар прибудет завтра, она не успела бы даже пройти через ворота.

— Очаровательная новость, — похоже, это он и не договаривал. — И почему же я еще жива? Вы же знаете, кто я. Или после драки кулаками не машут?

— Потому что ты по всем статьям уникальна, дорогая гостья из Рая, — черт усмехнулся. — Ты первая, кто не помнит саму себя, свою историю. Ты не знаешь, зачем ты здесь, не пользуешься навыками прошлых воплощений. Это странно.

— Я — простая душа. Всегда была такой. Может у вас коллективные глюки? — С надеждой предположила я.

— И сейчас я мило беседую с этими глюками? — Он вопросительно поднял бровь, изображая испуганное неверие, а потом рассмеялся. — Судьба просто зашла с новой стороны.

— Хороши каникулы…

Мы замолчали. Я пыталась проанализировать краткую лекцию по истории диахар, отмечая достаточное количество мест, притянутых за уши. Как-то очень интересно получается: я не знаю, они — не помнят. Как в старой поговорке: «плохо, когда забудешь, да еще не знаешь».

По мнению всех и вся, я должна была навести тут шума, в очередной раз влюбить в себя Асмодея (и полюбить его самой), и торжественно уйти в Рай, желательно с одним падким на нас Верховным…

— Выходит, Ас влюбляется в диахар снова и снова? — Уточнила я.

— Я бы сказал: вспоминает о своих чувствах.

— Хм… — Но ведь и она любила его. А я ничего кроме омерзения не чувствую. Или это самообман…

— Черт!

— Я! — Люцифер в очередной раз усмехнулся, встав по стойке смирно и отдав честь. — Что случилось?

— Я должна буду попросить Иера выбрать?

— Да, — Верховный потупился. Так вот в чем дело. Он надеялся, что я не сложу два и два.

— Ну уж нет! — Раз так, я ничего ему не скажу о своих чувствах. Я не имею право вредить ему. Теперь, когда я узнала больше, я понимала, что это слишком подло, лучше подождать. Я вернусь в Рай, и он просто меня забудет.