Диахар

С макияжем все оказалось совсем не страшно, меня миновала участь быть выбеленной. Мое лицо выглядело свежим, без намека на косметику.

Волосы были уложены по всем правилам 17 века: туфф из нескольких прядей (завитки у самого лица) и сложная композиция из кос на затылке.

— Я забыла маленькую деталь, — с этими словами Айви надела на меня изумительное массивное колье из золота с рубинами и длинные серьги, в которых к красным камням добавилась кристальная чистота бриллиантов.

— Спасибо, — выдохнула я, любуясь собой. Сложно было поверить, что я смотрю на свое отражение. Это было очень красиво.

Пока я предавалась самолюбованию, за моей спиной появился мой искуситель, и я обомлела во второй раз.

Как и полагалось в то время, на нем была нижняя обтягивающая рубашка, выглядывающая в вырезе верхней широкой. Застежки, манжеты и воротник были оторочены кружевом, таким же белоснежным, как и сама рубашка.

Еще одним слоем его обнимал приталенный изумрудный жилет, на который сверху была надета расширенная к низу темно-зеленая куртка с прорехами на рукавах и изобилием пуговиц и золотых нитей. Поверх произведение портного искусства было перехвачено узким пояском, на котором висела шпага. Пурлуан — так оно называлось, если верить Айви.

На ногах у искусителя были белые чулки и черные бриджи, и, конечно, полузакрытые туфли с золотыми пряжками.

Завершали образ невесть откуда взявшиеся черные кудри, прижатые мягкой широкополой шляпой с пером.

Мы стояли и, молча, смотрели друг на друга в огромное зеркало. От пристального взгляда его синих глаз по моей коже бежали мурашки. Как же я скучала в прошедшие дни, пытаясь выстроить стену между нами.

Стоит сказать Люциферу спасибо. Когда я написала ему о своем решении отдалиться от Иера, он обругал меня последними словами. Он почти сутки читал мне нотации, но добился только ужина втроем. И стало только хуже. Весь следующий день он кричал на меня, пытаясь сказать, что не стоит отворачиваться от близкого человека из-за мифических сказаний. В конце концов, он докричался до меня, и я пригласила Иера поиграть в бильярд.

Когда меня толкнули, и я упала искусителю в объятия, мне нечеловеческих усилий стоило не наброситься на него с поцелуями.

Вот и сейчас я смотрела на него и думала о том, как же мне хочется укрыться в его объятиях и не думать о том, что осталось чуть меньше недели до моего возвращения в Рай.

— Ты выглядишь потрясающе, сестренка, — его теплое дыхание коснулось моей кожи, и я испуганно вздрогнула. Когда он успел так близко подойти?

— Ты как всегда великолепен, братец, — я улыбнулась ему, продолжая смотреть на него через зеркало.

Он аккуратно поправил колье на моей шее, вызвав новую толпу мурашек. После чего проговорил, почти касаясь мочки моего уха губами:

— Ты даже не представляешь, настолько ты красива, и как мне хочется тебя поцеловать.

Я залилась краской и чуть отступила от него. Нет, нет и нет, нам нужно держать себя в руках.

— Вот ваш багаж. Кто знает, сколько вы там пробудите, — я готова была расцеловать Айви за вмешательство.

— Что ж, тогда нам пора, — Иер обнял меня за талию, и мир потемнел.

1643. День 25. Ева.

Мы стояли на опушке леса. Ничего особенного в нем не было, лес как лес — лиственный. До щемящей тоски похож на родные русские просторы: березки, дубы, немного елок, изумрудная трава, убегающая на холм, небольшие кустики. Земля слегка влажная и кое-где видны следы самых смелых зайцев. Вдали пела какая-то птица, да шумели ветками деревья. Хорошо…

Иер возился с непонятно откуда взявшейся здесь пегой лошадью, а я продолжала рассматривать окрестности. Если я правильно все поняла, нам предстояло пройти совсем немного: по узкой дороге по холму. А там уже и деревушка видна будет.

Мой искуситель закончил с привязью и подошел ко мне.

— Дражайшая сестра, позволь помочь тебе присесть на лошадь, чтобы мы могли продолжить наше путешествие, — Иер усмехнулся.

— Будь так добр, братец, — я не удержалась и засмеялась.

Он еще ближе подошел ко мне и нежно провел по щеке. Я как зачарованная наблюдала за его действиями.

— Знаешь, чем мне нравятся путешествия за душами вместе с тобой? — Шепотом спросил он. Я отрицательно мотнула головой. — Тут неважно кто мы такие. Тут нет Семерки, из-за которой ты вечно нервничаешь. И я могу сделать то, что мне хочется.

Он подошел ко мне вплотную и поцеловал. Все мое тело радостно поспешило в его объятья, не слушая голос разума. Как же сложно спорить самой с собой!

Пересилив себя, я с сожалением оторвалась от него.

— Прости. Правда, я не могу. Для твоего же блага не могу.

— Ева, я лучше знаю, что пойдет мне во благо! — Он сжал кулаки.

— Не знаешь! Я не стою твоих переживаний. Через неделю, леший, уже меньше чем через неделю, я отправляюсь в Рай, и ты забудешь обо мне как о страшном сне!

— А если я не хочу забывать? — Он вновь вплотную подошел ко мне, требовательно заглядывая в глаза.

— Пожалуйста… — Я готова была разреветься. Ну как объяснить ему, что я не хочу, чтобы он выбирал между своим естеством и привязанностью к глупой девчонке? Он не должен страдать как Асмодей.