Диалектический материализм

Другой пример — с верёвкой, рвущейся, когда груз делается слишком большим, — мы уже рассматривали. Здесь опять качественное изменение происходит в результате действия противоположности, возникающей между крепостью верёвки и силой тяжести груза. Далее, когда яровая пшеница превращается в озимую, то это является результатом действия противоположности между «консерватизмом» растения и изменяющимися условиями роста и развития, которые воздействуют на это растение; в определённый момент воздействие второго преодолевает первое.

Эти примеры подготовляют нас к общему выводу о том, что, как говорит Сталин, «внутреннее содержание процесса развития, внутреннее содержание превращения количественных изменений в качественные» составляет борьба противоположностей — противоположных тенденций, противоположных сил — в рассматриваемых вещах и процессах.

Таким образом, закон о том, что количественные изменения переходят в качественные изменения и что качественные различия основываются на количественных различиях, приводят нас к закону единства и борьбы противоположностей.

Вот как формулирует Сталин этот закон, эту черту диалектики:

«В противоположность метафизике диалектика исходит из того, что предметам природы, явлениям природы свойственны внутренние противоречия, ибо все они имеют свою отрицательную и положительную сторону, своё прошлое и будущее, своё отживающее и развивающееся, что борьба этих противоположностей, борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся, между отживающим и развивающимся, составляет внутреннее содержание процесса развития, внутреннее содержание превращения количественных изменений в качественные.

Поэтому диалектический метод считает, что процесс развития от низшего к высшему протекает не в порядке гармонического развёртывания явлений, а в порядке раскрытия противоречий, свойственных предметам, явлениям, в порядке „борьбы“ противоположных тенденций, действующих на основе этих противоречий»[51].

Чтобы понимать развитие, чтобы понимать, как и почему количественные изменения ведут к качественным изменениям, как и почему совершается переход от старого качественного состояния к новому, для этого нужно понимать противоречия, внутренне присущие каждой рассматриваемой вещи и каждому рассматриваемому процессу, и понимать, каким образом на основе этих противоречий возникает «борьба» противоположных тенденций.

Понимать это мы должны конкретно, в каждом отдельном случае помня указание Ленина, что «основное положение диалектики… истина всегда конкретна». Нельзя выводить законы развития в каждом конкретном случае из общих принципов диалектики: в каждом отдельном случае их нужно открыть путём фактического исследования. А диалектика подсказывает нам, что искать.

8.4. Диалектика общественного развития. Противоречия капитализма

Диалектическое понимание развития — учение о единстве и борьбе противоположностей — наиболее полно разработано в марксистском учении об обществе. Здесь, с точки зрения борьбы рабочего класса, на основе опыта рабочего класса можно очень точно разработать учение о диалектике противоречий капитализма и их развитии.

Но принципы, характеризующие развитие общества, не противоположны принципам, характеризующим развитие природы, а по существу являются теми же самыми, хотя форма их проявления в каждом случае различна. Так, Энгельс пишет, что у него не было никаких сомнений в том, что «в природе сквозь хаос бесчисленных изменений пробивают себе путь те же диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся случайностью событий»[52].

Марксистское понимание противоречий капитализма и их развития — этого завершающего триумфа диалектического метода — было следующим образом разъяснено Энгельсом.

Основное противоречие капитализма заключается не просто в антагонизме двух классов, которые противостоят друг другу, как две внешние силы, вступившие в антагонизм. Нет, это противоречие внутри самой общественной системы, на основе которого возникает и действует классовый антагонизм.

Капитализм осуществил концентрацию «средств производства в больших мастерских и мануфактурах, превращение их по сути дела в общественные средства производства. С этими общественными средствами производства и продуктами продолжали, однако, поступать так, как будто они попрежнему оставались средствами производства и продуктами труда отдельных лиц. Если до сих пор собственник орудий труда присваивал продукт, потому что это был, как правило, его собственный продукт, а чужой вспомогательный труд был исключением, то теперь собственник средств труда продолжал присваивать себе продукты, хотя они производились уже не его трудом, а исключительно чужим трудом.

Таким образом, продукты общественного труда стали присваиваться не теми, кто на самом деле приводил в движение средства производства и в действительности был производителем этих продуктов, а капиталистом»[53].