Диалектический материализм

Следовательно вовсе не так обстоит дело, будто Ленин рекомендует изучать в школе не диалектику, а формальную логику. Это «ограничение» является низшей ступенью познания, подготовкой к изучению диалектики. Кроме того — и это главное — Ленин добавляет: с известными «поправками». Формальная же логика «с поправками» уже далеко не является старой формальной логикой.

Адвокатам формальной логики, доказывающим якобы «по Энгельсу», что формальная логика пригодна в обыденной домашней обстановке, нужно ответить: с этой домашней бытовой обстановкой, для которой хороша и формальная логика, мы боремся не менее, чем с её логическим продуктом. Мы коренным образом перестраиваем быт, поднимая его до уровня великих задач социалистического строительства. Новый социалистический быт будет наряду со всеми процессами борьбы и социалистической перестройки жизни вырабатывать диалектическое мышление.

Учёные лакеи буржуазии используют в своих классовых интересах формальную логику; они борются против материалистической диалектики — основы революционного мировоззрения марксизма-ленинизма. Поэтому изучение формальной логики нам необходимо не только с точки зрения использования её фактического содержания, но и в целях изучения оружия нашего классового врага. Только материалистическая диалектика является научным методом исследования и логической основой социалистической практики и классовой борьбы пролетариата.

Как материалистическая диалектика является методологической основой генеральной линии партии, так метафизика и формальная логика в советских условиях являются методологической основой и правого и «левого» оппортунизма и контрреволюционного троцкизма. Например нэп есть экономическая политика пролетариата, рассчитанная на допущение капитализма в определённых границах и на борьбу, вытеснение и уничтожение капитализма в то же время. «Кто не понимает этой переходной, двойственной природы нэпа, тот отходит от ленинизма»[387]. — говорит Сталин. А троцкисты, как метафизики, не понимающие диалектической противоречивости нэпа, видели лишь одну сторону — допущение капитализма — и называли поэтому нэп госкапитализмом. Также и Бухарин видел лишь одну сторону нэпа — свободу рыночных отношений — и упускал то, что нэп сверх того предполагает государственное регулирование торговли: «Уничтожьте одну из этих сторон — и у вас не будет нэпа»[388], — говорит Сталин. Наши трудности суть трудности роста, говорит партия, а оппортунисты не понимают этой диалектики, рассматривают трудность «как таковую», отождествляют наши трудности с безвыходными трудностями капитализма и вопят о гибели советской власти. Природа среднего крестьянина двойственна: с одной стороны, он труженик, а с другой — мелкий собственник. Троцкисты видят одну мелкособственническую сторону крестьянства, а правые оппортунисты, наоборот, забывают эту его сторону. Всякое чисто формальное проведение в жизнь партийной директивы методологической основой своей имеет метафизику: выполняют букву, а не смысл директивы, отбивают «номер», выполняют односторонне, неправильно. Например если партия говорит о ликвидации кулачества как класса на базе сплошной коллективизации, то «левак», формально выполняющий директиву партии, будет осуществлять ликвидацию кулачества, забывая об основе её. Партия предлагает увеличить процент коллективизации, добиваясь укрепления организационно-хозяйственной работы в колхозах, а «левак» гонит процент коллективизации, забывая о необходимости вести работу по укреплению колхозов.

Однобокое представление о противоречивом процессе социалистического строительства типично и для троцкистов и оппортунистов, — а это и есть формальная логика: односторонний подход к вещи с точки зрения её абстрактной тождественности.

Разновидностями метафизического мышления являются эклектика и софистика.