Диалектический материализм

В корне неправильна попытка вовсе обойти вопрос о методологии троцкизма, как это делали меньшевиствующие идеалисты, не рассматривать и не критиковать его общие теоретические, философские основы. Несостоятельна также попытка всё дело свести к «личным настроениям Троцкого», который время от времени… «совершенно неожиданно вступает в конфликт с основным руководящим ядром нашей партии сплошь и рядом по самому неожиданному поводу или случайному вопросу, не имеющему существенного значения»[518].

В действительности же не только у самого Троцкого, но и у всех троцкистов мы имеем некоторые общие характерные для них методологические установки. За кажущимися «случайными» и «неожиданными» выступлениями Троцкого мы должны вскрыть их классовую основу, их теоретические корни, их связь со всей системой взглядов троцкизма.

Стремление оторвать политическую практику троцкизма от его теоретических основ, как мы уже указывали, крайне характерно для меньшевиствующего идеализма, проводящего разрыв между теорией и практикой. Но «философское» обоснование такому разрыву теории и практики пытается дать и сам Троцкий, который полагает, что теоретическая деятельность должна протекать независимо от партийно-политической практики. Например в своём докладе, посвящённом Менделееву, Троцкий прямо заявляет, что отдельные учёные могут совершенно не думать о практических результатах своих исследований. Чем шире, чем смелее, чем независимее от практической потребности дня работает его мысль, тем лучше»[519].

Это говорилось советским учёным. Это Троцкий призывал их к тому, чтобы они не думали о практических результатах своей работы для социалистическом строительства. Оказывается, чем меньше они будут знать о потребностях соцстроительства, тем лучше!

В этом отрыве теории от практики, науки от партийной позиции, в буржуазном объективизме Троцкий видит «сущность марксизма». «Именно в том и состоит сущность марксизма, — пишет Троцкий, — что он окончательно подошёл к обществу как предмету объективного исследования, рассматривая человеческую историю как гигантский лабораторный дневник… Именно такой объективный подход сообщает марксизму непревзойдённую силу исторического предвидения». Объективизм, оторванный от революционно-практической деятельности, — так выглядит марксизм в изображении Троцкого.

Следуя положению Плеханова, что «партийная наука, строго говоря, невозможна», Троцкий старался обосновать это положение в дальнейшем интересами буржуазного читателя. «Но читатель в праве требовать, — писал он в своей работе, — чтобы исторический труд представлял собой не апологию политической позиции, а внутренне обоснованное изображение реального процесса революции. Исторический труд только тогда полностью отвечает своему назначению, когда события развёртываются на его страницах во всей своей естественной принудительности»[520]. Здесь политическая позиция противопоставляется Троцким «реальному процессу», как будто проведение пролетариатом в жизнь своей политической позиции само по себе не представляет собой реального процесса. Отрицая на словах «вероломное беспристрастие», Троцкий выдвигает вместо него… «научную добросовестность».

Троцкий совершенно не понял сущности марксизма, его коренного отличия от буржуазной науки, заключающегося в последовательном проведении принципа партийности. «Марксизм отличается от всех других социалистических теорий, — писал Ленин, — замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюций с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс»[521].