Диалектический материализм

Ленин указывает, что к концу XIX и в XX столетии с принципом развития «согласны все», но что это такое внешнее, поверхностное «согласие», которое опошляет и затемняет истинное понимание этого развития. «Если всё развивается, — говорит Ленин, — значит всё переходит из одного в другое, ибо развитие заведомо не есть простой, всеобщий и вечный рост, увеличение (соответственно уменьшение) и т. д… Надо точнее понять эволюцию, как возникновение и уничтожение всего, взаимопереходы»[198]. Не понимая этого основного в развитии, вульгарно-эволюционные теории не видят путей развития нашего мышления, отображающего развитие бытия, не понимают объективного значения и роли диалектики познания, не умеют связать принцип развития с материалистическим принципом единства мира.

Не понимая того, что развитие любой вещи (и явления) есть её собственный, внутренними особенностями самой вещи обусловленный переход из одного в другое, вульгарно-буржуазная концепция развития не видит в развитии собственного движения вещи, её, как выражался Гегель, самодвижения. Развитие растения, животного, человека, человеческого общества представляется буржуазным эволюционистам как повторение в увеличенном виде, как простой рост, развёртывание некоторых вечных, неизменных свойств и особенностей, изначала присущих данному растению, организму, обществу и лишь находившихся ранее в скрытом, в менее отчётливо выраженном состоянии, в зародыше. Этот рост их, по мнению названных теоретиков, совершается под воздействием условий внешней среды благодаря «перекачке энергии», благодаря получению растением, животным, человеческим организмом питания извне. Развитие человеческого общества изображается ими как повторение и развёртывание некоторых неизменных, вечных черт, характерных для буржуазного общества с его капиталистической эксплоатацией, конкуренцией, индивидуализмом и т. д., которые буржуазные учёные ухитряются находить и в древнем рабовладельческом обществе и даже у первобытных дикарей. О причинах, источнике, движущих силах развития общества буржуазная наука поэтому или вовсе не задумывается, или объясняет его умственным прогрессом человечества, которое вследствие многократного повторения начинает-де лучше сознавать вечные и естественные черты всякого человеческого общежития, или же пытается объяснить развитие различными внешними географическими и климатическими условиями жизни различных обществ, условиями «равновесия» общества и внешней среды!

В противоположность эволюционной концепции диалектика требует изучения «вещи в самой себе» (Ленин), её отношений к другим вещам; она рассматривает развитие вещи как её спонтанейное развитие, т. е. как внутренне-необходимое самостоятельное, собственное движение вещи, как её самодвижение.

По поводу учения Гегеля о развитии как самодвижении Ленин писал: «Движение и „самодвижение“ (это NB! самопроизвольное (самостоятельное) спонтанейное, внутренне-необходимое движение), „изменение“, „движение и жизненность“, „принцип всякого самодвижения“, „импульс“ к „движению“ и к „деятельности“ — противоположность „мёртвому бытию“ — кто поверит, что это суть „гегелевщины“, абстрактной и abstrusen (тяжёлой, нелепой?) гегельянщины?? Эту суть надо было открыть, понять, спасти, вылущить, очистить, что и сделали Маркс и Энгельс»[199]. В гегелевском идеалистическом учении о самодвижении марксизм вскрыл рациональное ядро, очистил его от мистических представлений о чисто логическом развитии, понял как закон развития объективного мира.

Одни внешние причины, взятые сами по себе, могут вызвать лишь механическое изменение данной вещи, увеличение или уменьшение её объёма, размеров и т. п. Но уже простой рост растений или животного организма есть не только количественное увеличение: он предполагает и качественное изменение организма, переход его из одного состояния в другое. Примерно одни и те же географические и климатические условия действовали в Европе в течение многих веков и очевидно не ими объясняется развитие общества. Напротив того, одинаковые географические условия вызывали бы скорее всего однообразие общественных отношений, повторение одних и тех же способов труда и т. п., как это показывает пример многих африканских и азиатских племён. Между тем в Европе например при приблизительно одинаковых условиях географической среды мы имеем огромное разнообразие и неравномерность в историческом развитии отдельных стран. Очевидно, что воздействие внешних условий преломляется через внутренние особенности данной общественной формации. Лишь выявив внутренние, собственные движущие силы развития, лишь обнаружив импульсы, толчки изнутри, даваемые развитию собственной жизнью предмета, можно понять действительную сущность развития как самодвижения явлений природы, общества, человеческой мысли.