Диалектический материализм

Бухарин слово в слово повторил также мысль Богданова об узости и исторической ограниченности диалектики и необходимости перехода к более широкой и «общей точке зрения». «Организационные процессы в природе, — писал Богданов, — совершаются не только через борьбу противоположностей, но также иными путями; диалектика следовательно есть частный случай, и её схема не может стать универсальным методом. Вытекающую отсюда новую точку зрения формулирует эмпириомонизм»^[468]. Эта точка зрения богдановского эмпириомонизма, о которой умалчивает Бухарин, и есть богдановская механистическая, «организационная наука», с её пресловутой теорией равновесия, за которую ухватился Бухарин, не внимая предупреждениям Ленина об идеалистической, реакционной основе богдановской «организационной науки», его «тектологии».

«Богданов вас обманул, переменив… и постаравшись передвинуть старый спор. А вы поддаётесь!»^[469] — писал Владимир Ильич Бухарину. В ответ на это предупреждение Бухарин обнаружил полное нежелание понять Ленина. «Но именно это нужно доказать, — ответил он Ленину. — По-моему, по существу тут действительно нет философии, и тектология — нечто иное, чем эмпириомонизм. Надуть меня в таких вещах не так-то легко»^[470].

Этот претенциозный ответ «недоучившегося теоретика» Бухарина весьма ярко характеризует его отношение к Ленину как теоретику и к ленинскому этапу развития марксистской философии в частности.

От этой богдановско-схоластической методологии Бухарин не отказался и до сих пор, несмотря на её явно идеалистический, реакционный, насквозь враждебный марксизму-ленинизму характер. На самом деле, посмотрим, чем должна отличаться, по Богданову, его механистическая, или как он её называет, «тектологическая» точка зрения от марксистской критически-революционной диалектики.

Прежде всего тектологическая «точка зрения» Богданова в соответствии с его субъективизмом должна быть универсально широкой схемой, совершенно безразличной к своему содержанию. «Перед тектологией, как и перед математикой, все явления равны, все элементы безразличны»‚ — таков основной принцип методологической схоластики Богданова. Механистическая методология должна утопить всё живое, конкретное в абстрактном, давать универсальные, бессодержательные, пустые, формальные «символические схемы» по всем правилам формальной логики, отрывающие общее от особенного и единичного. «Её обобщения, как и математические символы, должны отвлекаться от конкретности элементов, организационную связь которых они выражают, должны скрывать эту конкретность под безразличными символами»^[471].

Таким образом конкретной материалистической диалектике, для которой нет общего вне особенного и единичного, нет абстрактного вне конкретного, Богданов противопоставляет идеалистическую абстрактно-схоластическую, универсальную схематику, наподобие мировой схематики позитивиста Дюринга. Эта мёртвая схоластика, способная убить в пустой абстракции всё революционное, прикрыть пустой фразой, всё смазать, всё обойти, и является неоценимой методологией для буржуазной агентуры в рабочем движении. Этот универсальный богдановский схематизм Бухарин перенял целиком.

Второй субъективно-идеалистический принцип богдановской методологии, которого «не заметил» марксист Бухарин, гласит, что «для тектологии» единство опыта не находится, «а создаётся активно-организованным путём». По Богданову, мы должны исходить не из условий конкретной объективной обстановки, не от материального внешнего мира и его единства, которые для идеалиста Богданова не существуют, а из собственной головы, из психических «элементов» должны мы создавать, творить, организовывать, конструировать природу и общество, создавать единство опыта. «Как возможен опыт, как из элементов сложить систему их, как гармонизировать опыт?» — вот тот вопрос, который преследовал Канта; он преследует и Богданова и… Бухарина. Чем меньше будет противоречий между «элементами», тем легче должен протекать организационный процесс, тем выше, лучше должна быть система. Поэтому «задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу: как наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов, реальных или идеальных?»