Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале" К. Маркса

«Замечательный пример того, насколько основательны претензии индукции – быть единственной или хотя бы основной формой научных открытий, дает термодинамика. Паровая машина является поразительнейшим доказательством того, что можно из теплоты получить механическое движение. 100 000 паровых машин доказывали это не более убедительно, чем одна машина, но они все более и более заставляли физиков заняться объяснением этого. Сади Карно первый серьезно взялся за это, но не путем индукции. Он изучил паровую машину, анализировал ее, нашел, что в ней основной процесс не выступает в чистом виде, а заслонен всякого рода побочными процессами, устранил эти ненужные для главного процесса побочные обстоятельства и создал идеальную паровую машину (или газовую машину), которую так же нельзя построить практически, как нельзя, например, провести практически геометрическую линию или поверхность, но которая оказывает, по-своему, такие же услуги, как эти математические абстракции: она представляет рассматриваемый процесс в чистом, независимом, неприкрытом виде» 1

Не индукция, направленная на поиски абстракции, выражающей общее для всех частных случаев, а углубленный анализ одного частного случая, направленный на то, чтобы выявить искомый процесс в его «чистом» виде, – таким был и путь философии везде и всегда, где и когда она действительно приходила к объективным открытиям. Путем индукции и абстракции пытались идти разве что люди, подобные Конту и Спенсеру. Но зато и результаты их стараний оказались соответствующими.

Философия всегда решала свои специфические проблемы, существенно отличные от стремления отыскать то абстрактно-общее, что крокодил имеет вместе с Юпитером, а солнечная система – с богатством. У философии всегда были свои серьезные проблемы, в ходе решения которых она и шла к раскрытию всеобщих закономерностей [152] всего существующего, к раскрытию содержания категорий.

Маркс, как известно, подверг критическому анализу гегелевскую систему всеобщих категорий вовсе не путем сравнивания этих категорий с тем общим, что человечество имеет с атомным ядром, а они оба вместе – со строением большой вселенной.

Критическое преодоление гегелевской системы категорий свершилось путем ее критического сопоставления преимущественно с одним (но, и все дело в этом, с типичным) случаем диалектического развития – с диалектикой общественных отношений производства на одной из ступеней их развития.

Критическое преодоление исторически развитых философией всеобщих категорий с точки зрения углубленного анализа хотя бы одного типичного случая – это и есть тот реальный путь, на котором всегда свершалась эволюция в понимании содержания всеобщих категорий.

К анализу единичного с точки зрения всеобщего всегда реально и сводится основная задача теоретического анализа всеобщего. Надо только суметь выделить в единичном то, что составляет не единичность и особенность этого случая, а его всеобщность. Именно в этом пункте как раз и требуется максимально сознательное отношение к абстракции и к путям ее получения. Ведь самая обычная ошибка теоретического исследования и заключается в том, что за всеобщую форму единичного факта принимают то, что на деле относится лишь к данному стечению преходящих обстоятельств, внутри которых дана созерцанию эта реально-всеобщая форма.

И поскольку речь заходит о том, чтобы более полно раскрыть содержание такой всеобщей категории, как конкретность, то задачу не только можно, но и нужно решать на пути исследования хотя бы одного типичного случая живой диалектически развившейся системы внутренне взаимодействующих объективных явлений.

Типичнейшим случаем такой саморазвивающейся, относительно самостоятельной системы (конкретности) является система товарно-капиталистических отношений между людьми. Ее мы и возьмем в качестве того непосредственного частного случая конкретности вообще, в котором могут и должны быть выявлены всеобщие контуры всякой [153] конкретности. Материал из других областей мы будем привлекать к рассмотрению лишь постольку, поскольку он сам по себе характерен.

Выбор этого материала определяется не субъективным капризом или личными склонностями. Гораздо более веское обстоятельство в пользу такого выбора заключается в том, что ни одна другая конкретность еще не постигнута мышлением с такой полнотой, с какой постигнута эта. Ни одна другая система конкретного взаимодействия не предстоит еще перед нами во всей сложности и полноте ее внутренней диалектики, во всей сложности ее структуры, как система товарно-капиталистических отношений, раскрытая в «Капитале» и других произведениях классиков марксизма-ленинизма, – именно поэтому на этом материале и целесообразнее всего рассматривать всеобщие характеристики всякой конкретности, раскрывать категорию конкретности вообще.

Такой способ рассмотрения вполне совпадает с тем, что делал в своей познавательной практике сам Маркс.