Диалектика общественного развития (опыт современного марксизма)

Казалось бы, точки зрения куда как различные, однако парадоксальным образом базируются они на общих основаниях - утопизме и антиисторизме. Действительно, определяя сущность господствовавшего у нас строя, во всех этих случаях пользуются некоторым (правда, часто весьма различным) набором “характерных черт” социализма, заданных априори; сравнение их с действительностью (корректность которого часто оставляет желать лучшего) и позволяет сторонникам этих взглядов делать вывод как о наличии социализма, так и о его “качестве”. С другой стороны, сторонники всех трех точек зрения смотрят на социализм как на нечто раз и навсегда определенное (во всяком случае, в главных чертах), и допускающее разве что улучшение и совершенствование, но никак не качественные изменения.

Вот ведь что удивительно. Как-то легко допускают существеннейшие изменения других укладов во времени, например, то, что домонополистический капитализм, тем более капитализм эпохи первоначального накопления, в весьма существенных чертах отличаются от современного империализма. А вот для социализма ничего подобного в расчет не принимается, хотя, казалось бы, для строя, осуществляющего коренное преобразование общества, различия его этапов должны быть еще более значительными. Так нет же, вынь и положь именно то, что считается “истинным социализмом”, а нет, так его и вообще не было, разве что какой-то искореженный. Не поняв, что социализм - это не набор некоторых характеристик общественного строя (и откуда их только берут? хоть бы вспоминали иногда ленинское: “никаких собственно перспектив будущего никогда научный социализм не рисовал”), а процесс кардинального преобразования общества, мы не сможем ни оценить уже пройденные этапы, ни предвидеть последующие, а следовательно, и выработать адекватную программу действий.

И, тем не менее, уж чего-чего, а программ вполне достаточно. Программы все новых и новых партий и движений коммунистической направленности плодятся и размножаются как кролики. Их творцы может забыли, а может попросту игнорируют прямое указание Маркса: “Каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ … следовало бы просто заключить согласие о действиях против общего врага” (Соч., т. 19, с. 12). Как и тогда, сейчас нет общепризнанной теоретической базы, а о каких действенных программах без нее может идти речь? У многих же тем не менее все силы уходят в доморощенные программы, как пар в свисток, не оставляя ничего для столь необходимых сейчас практических дел, в том числе и для работы в области теории.

Что касается необходимости теоретических обоснований, то ее понимание, хотя бы и на интуитивном уровне, получает все более широкое распространение. Все говорят о необходимости теории, хотя нередко понимают ее достаточно своеобразно: требуя теоретического осмысления того или иного явления или ситуации в целом, неосознанно имеют в виду систематизацию и наукообразное оформление уже имеющихся собственных представлений. Такая “теория” нужна разве что для создания психологического комфорта. Настоящие же теоретические разработки, наоборот, разрушают устоявшиеся представления (иначе они вообще не нужны), вызывая тем самым психологический дискомфорт, а потому воспринимаются с большим трудом. А уж если и признают необходимость что-то менять, то предпочитают менять часть, сохраняя целое в неприкосновенности.

Но новые условия требуют и новых обобщений; это касается и марксизма: “Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни” (ПСС, т. 4, с. 184). Выполнить этот почетный долг можно только объединенными усилиями тех, кто, оставаясь верным марксизму, готов преодолеть завалы, нагроможденные догматиками и ревизионистами. Это действительно общее дело, и было бы прекрасно, если бы возобладал при его выполнении дух творческих дискуссий, а не взаимных обвинений, чтобы не было ни снисходительности непогрешимых метров, ни обид непризнанных гениев. И автор предпринимает второе издание настоящей работы все с той же надеждой, что и она внесет посильный вклад в это великое дело.

ВВЕДЕНИЕ