Диалектика природы и естествознания

Ранее мы стремились выяснить значение генетики для познания исторического процесса эволюции органических систем. Однако теория эволюции, получив мощный импульс в результате развития генетики, заставила ученых по-новому посмотреть на сущность наследственности и изменчивости, осознать их историческую природу. Так, по современным представлениям, сущность эволюционного процесса составляет адаптациогенез, идущий на основе естественного отбора. Из этого вытекает, что наследственность и изменчивость также являются приспособительными признаками, возникшими в ходе исторического развития.

Действительно, еще в 1913 г. И. В. Мичурин разработал понимание доминантности, рассматривая ее как результат длительного влияния определенных исторических условий. Раньше доминантность трактовалась как некоторое постоянное свойство, и лишь в 1928 г. Р. Фишер пришел в основном к тому же выводу, что и И. В. Мичурин, вскрыв целесообразный характер доминирования нормальных аллелей над мутантными[246].

В результате появления такого рода работ и дискуссии, развернувшейся вокруг них, возникла новая отрасль генетики — эволюционная генетика, в рамках которой впервые был поставлен вопрос об эволюции самих явлений наследственности и изменчивости. Таким образом, с возникновением эволюционной генетики наследственность начинает рассматриваться не только как фактор эволюции, но и как объект эволюционных преобразований. Такой подход имеет большое эвристическое значение: он служит еще одним аргументом в пользу тезиса о материальном единстве органического мира, основывающемся на общности состава и строения молекулярных основ живого, а также на данных анализа их возникновения и развития. Становится все более очевидным, что многие теоретические проблемы молекулярной биологии не могут быть решены без помощи эволюционной теории, без диалектической идеи развития[247].

Необходимость исторического подхода обнаруживается и в понимании мутабильности (т. е. способности организма производить мутации), противоположные тенденции которой выявляют ее историческую сущность. Так, повышение уровня мутабильности, с одной стороны, способствует эволюционной пластичности, с другой — ведет к дезорганизации адаптивной нормы. Исторического осмысления требуют и такие явления, как плейтропизм (взаимодействие) генов, который представляет собой результат противоположных тенденций (целостности и мозаичности), линейное расположение генов, «чистота гамет», ограниченность поля действия единичной мутации[248]. Не меньшую роль исторический подход играет в определении значения кодовых «слоев» и в расшифровке информационной структуры нуклеиновых кислот[249].

Современная молекулярная генетика не может ответить на многие фундаментальные вопросы без привлечения идеи эволюции к объяснению природы «естественного языка», посредством которого происходит передача наследственной информации[250]. Концепция эволюции генетической системы в современной молекулярной генетике опирается на разработанную классификацию информационных «сообщений», предполагающую наличие иерархии рангов этих «сообщений» по принципу отношений между частью и целым (кодон — цистрон — оперон — репликон — сегрегон). Такое выделение уровней организации передачи наследственной информации позволяет не только объединить уровни управления в генетических системах (метаболический, оперонный, клеточный, онтогенетический и популяционный), но и показать ограниченность научных представлений о материальных основах наследственности, исходящих только из структурно-функционального анализа.

Таким образом, чтобы понять и научно объяснить любую структуру и функцию живых систем, необходимо представить их как результат исторического приспособительного процесса, адекватное отражение которого требует использования исторического метода как необходимого элемента сложной системы познавательных средств. Как заметил Ю. М. Оленов, «попытка, совсем недавно невозможная, подвергнуть анализу проблему эволюции материальных основ наследственности сейчас представляется не только целесообразной, но и необходимой»[251]. Здесь отражен существенный сдвиг в методологии генетических исследований, характеризующийся значительным повышением познавательной эффективности исторического подхода к изучению материальных основ наследственности.