Диалектика просвещения. Философские фрагменты

Раздел «Культуриндустрия» демонстрирует регрессию Просвещения к идеологии, которая находит своё образцовое воплощение в кино и радио. Просвещение состоит при этом прежде всего в калькулировании воздействия, техники изготовления и распространения; по своему собственному содержанию идеология исчерпывается идеологизацией существующего и той власти, которой контролируется данная техника. При разборе этого противоречия мы относимся к культуриндустрии более серьёзно, чем этого желала бы она сама. Но так как её ссылка на свой собственный коммерческий характер, открытое признание себя сторонницей смягчённой истины уже давно стали той отговоркой, при помощи которой она уклоняется от ответственности за ложь, то наш анализ ориентируется на объективно присущее её продуктам притязание — быть эстетическими творениями и, тем самым, формой истины. Он выявляет общественное бесчинство, в аннулируя это притязание. Раздел о культуриндустрии фрагментарен более других разделов.

Тезисные размышления «Элементы антисемитизма» касаются возврата просвещённой цивилизации к варварству в современной действительности. Не просто идеальная, но и практическая тенденция к самоуничтожению присуща рациональности с самого начала, отнюдь не только той фазе, в которой она выступает в обнажённом виде. Именно под этим углом зрения представлен тут эскиз философской протоистории антисемитизма. Его «иррационализм» выводится из сущности как самого доминирующего разума, так и соответствующего ему образа мира. «Элементы» самым непосредственным образом связаны с эмпирическими исследованиями Института Социальных Исследований, основанного и поддерживаемого в жизнеспособном состоянии Феликсом Вайлем — фонда, без которого не только наши изыскания, но и добрая часть вопреки Гитлеру продолжающейся теоретической работы немецких эмигрантов были бы невозможны. Первые три тезиса написаны нами совместно с Лео Левенталем, с которым, начиная с первых франкфуртских лет, мы сообща работали над многими научными проблемами.

В последней части публикуются зарисовки и наброски, частично относящиеся к кругу идей предшествующих разделов, но не нашедшие там своего места, частично предварительно очерчивающие тематику будущей работы. В большинстве своём они касаются проблем диалектической антропологии.

Теодор Адорно, Maкс Хоркхаймер. Лос-Анджелес, Калифорния, май 1944 года.

Публикуемая книга не содержит никаких существенных изменений текста, завершённого ещё во время войны. Единственным дополнением является последний тезис «Элементов антисемитизма».

Теодор Адорно, Maкс Хоркхаймер. Июнь 1947 года.

Понятие просвещения

С давних пор просвещение в самом широком смысле прогрессивного мышления преследовало цель избавить людей от страха и сделать их господами. Но наконец-то просвещённая планета воссияла под знаком триумфирующего зла. Программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить мифы и свергнуть воображение посредством знания. Уже Бэконом, этим «отцом экспериментальной философии» [1], были подобраны соответствующие мотивировки. С презрением относится он к адептам традиции, которые «сначала полагают, что другим известно то, чего не знают они; а впоследствии — что им самим известно то, чего они не знают.

«Легковерие, отвращение, питаемое к сомнению, опрометчивость в ответах, хвастовство образованием, боязнь противоречия, корыстность, небрежность в собственном исследовании, словесный фетишизм, удовлетворённость лишь частичным знанием: все это и тому подобное воспрепятствовало счастливому бракосочетанию человеческого рассудка с природой вещей, взамен сосватав его с тщеславными понятиями и беспорядочными экспериментами: плоды и потомство столь достохвального соития легко можно себе представить. Печатный пресс, грубое изобретение; пушка, изобретение которое уже напрашивалось само собой; компас, до известной степени известный уже ранее: какие только изменения не повлекли за собой эти три изобретения — одно в хозяйственной сфере, другое в сфере военной, третье в области финансов, торговли и мореходства! И на них, говорю я, наткнулись только совершенно случайно.

Итак преимущество человека состоит в знании, в этом не может быть никакого сомнения. Оно таит с себе многие вещи, которые со всеми их богатствами не купить королям, на которые не распространяется их власть, о которых не приносят никаких известий их шпионы и доносчики, к странам из которых они родом не могут отплыть их мореплаватели и первооткрыватели.

Сегодня мы господствуем над природой в одном только нашем мнении, будучи в действительности порабощены ей; однако если бы мы дозволили ей руководить нами в наших изобретениях, на практике мы стали бы повелевать ей».[2]