Диалог

– Не надо, чужеземец. Это будет только новое чудо, новая радость церковникам. Они сразу же начнут утверждать, что меня спас сам дьявол. Спасение всё равно получится сверхъестественным, а для меня это неприемлемо.

Он говорил что-то ещё, но, поражённый отказом, Патрульный уже только подсознательно фиксировал мысли землянина.

– Их и так было слишком много – чудес, выдуманных церковниками. Я прошёл свой путь, и это его логический конец. Я всегда предвидел, что дело кончится костром. Помнишь, я писал в своей книге...

Пламя вдруг выплеснулось высоко и сильно. Патрульный, казалось, почувствовал, как острый всплеск чужой боли пронзил и его тело, затуманил сознание. Толпа заволновалась, стала тесниться поближе к костру. Кто-то пронзительно закричал:

– Огня, ещё огня!..

«Что же это делается?! – гневно подумал Патрульный. – Что за страшный и алогичный мир? Нет, я всё же наведу порядок...»

Он напряг волю, чтобы одним ударом парализовать ограниченную психику людей, бросить их в глубокий сон. И опять в последнее мгновение его остановила вспышка мысли философа: «Пусть будет так! Ибо им нужна жертва. Именно жертва, а не чудо. И если потом хотя бы один из этой бесноватой толпы задумается – а за что всё-таки сожгли Еретика из Нолы? – уже это станет моей победой. А ты... Ты прости, чужеземец, меня...»

Порыв ветра швырнул пламя вверх, сорвал с головы Еретика колпак шута. Огонь, казалось, поднялся к самому небу.

За город Патрульный отправился пешком. Он шёл, а ветер этой непонятной планеты успокаивал его, ласкал лицо, нашёптывал: «Да, они сейчас убоги и темны. Но зато они молоды духом, революционным духом». Он так ни разу и не оглянулся на Рим, не глянул ни на одну из красот Вечного города.

В кабине Корабля Патрульный долго размышлял, листал книги земного философа. Потом, наконец, сформулировал мучившую его мысль и несколько раз повторил её про себя, как бы испытывая на прочность: «Увы, у каждого мира своя логика. И чего стоит в данном случае наш галактический рационализм? Чего он стоит в сравнении с самопожертвованием Еретика, его мудростью?»

Патрульный достал из складок одежды кристалл видеофонозаписи казни Еретика, бережно положил его на пульт и проворчал, обращаясь к Кораблю:

– Сохрани. Пусть посмотрят потом будущие Патрульные на последних циклах учёбы... Пусть узнают...

Перед тем, как включить двигатели Корабля, он ещё раз глянул на корявые деревца по-весеннему голой опушки, на кристалл видеофонозаписи и невольно вздрогнул – ему показалось, что преломлённый луч солнца вспыхнул в кристалле всепоглощающим огнём.