Диалог и другие истории

Он посмотрел в чёрные глаза пса, которые рассказали о том, как досталось в своё время бедолаге, когда он жил на улице. И как он благодарен человеку за то, что тот дал ему еду и крышу на головой. Пёс лизнул Эдуарда в нос и подставил голову, чтобы его продолжили гладить.

Эдуард снова затянулся сигаретой всеми лёгкими и направил свой взгляд куда-то за горизонт.

Наверное это — и есть рай.

***

— Сейчас, сейчас пойдём. — Эдуард спустил одну ногу с топчана и прокашлялся. — Ну привет, привет.

Серая дворняга уже несколько дней не появлялась дома. Гулял. Искал своих уличных друзей. Эдуард замечал, что Роджер, его верный пёс, периодически недоедает из миски, но выбрасывать не даёт, а показывает, что там, на улице, есть ещё голодные псы. Потому Эдуард стал собирать часть его еды в пакетик и выставлять на крыльцо. Раз в две-три недели Роджер забирал пакетик и уходил на несколько дней. В его отсутствие Эдуард оставлял немного приоткрытой калитку его участка в три сотки и дверь в терраску, чтобы пёс всегда мог зайти домой.

— Ну что, нагулялся, чертяга? — спросил Эдуард улыбающегося пса. — Холода наступили, снег, вон какой — тебе по грудь. А ты всё бегаешь! Поди не молод уже. Хотя чёрт тебя знает. Ну ладно, ладно. Сейчас поколю дров и будем есть. Да? Ну и отлично.

Хоть участок Эдуарда был маленьким, а дом, точнее часть дома, ещё меньше, он всё устроил так, чтобы ему было комфортно. Правда сугробы скрывали всю красоту, которую так аккуратно наводил Эдуард. Две небольшие грядки с кабачками и картофелем, клумба разных цветов, столик, за которым летом он пьёт кофе утром и вино вечером. Всё на своём месте.

Удобств в доме не было, потому зимой поход в туалет превращался в целую эпопею. Небольшая постройка находилась в углу участка рядом с полуразваленным сараем. Чтобы добраться туда сквозь сугробы приходилось каждый раз надевать телогрейку и валенки размером больше, оставшиеся ещё от отца.

Он решил совместить приятное с полезным и после исполнения потребностей организма, направился в сарай за старым топором. На зиму дров он никогда не готовил, а купить готовые у Эдуарда не было возможности. Все деньги, которые отправлял ему родной брат он тратил на еду и вино.

И если от еды он готов был отказаться, при необходимости, то от вина — никогда.

Для кого-то вино — это эстетическое дополнение к ужину, для кого-то источник вдохновения. Для Эдуарда — это обезболивающее. Качественное, всегда работающее безотказно.

С годами Эдуард научился выживать на смехотворную сумму денег, при этом не особо отказывая себе в скромных потребностях. Две пачки сигарет «Полк» хватало на неделю, пять-шесть пакетов вина по три литра уходило за полторы. Ну, и еда. Что-то дешёвое, лёгкое в приготовлении. Летом было проще — выручал огород, а вот зимой приходилось выбирать. И часто выбор приходился на сторону вина.

Кашель от поганых сигарет совсем обессилел Эдуарда. С каждым взмахом топора, когда он набирал воздух в грудь, что-то мешало. Это что-то хотелось навсегда выкашлять из своего тела, но не получалось.

Слабость предательски нахлынула. Он посмотрел на оставшиеся два палена и решил отложить их до завтра. На сегодня дров растопить печь достаточно. Тем более, что вино поможет согреться.

Пёс вилял хвостом и крутился вокруг хозяина. Он смотрел на него голодными глазами в ожидании кусочка лакомства. Со вчерашнего ужина остался кусок мяса, весьма плохо прожаренный и половина пакета красного вина. На этикетку Эдуард уже давно не смотрел. Главное — это стоимость.

— Ну держи, держи, мой хороший. — прохрипел Эдуард и отдал собаке половину своего куска мяса. — Хороший мальчик. Ешь.

Пёс сразу ринулся на мясо, а его хозяин налил себе полный гранёный стакан.

Не смотря на огромное количество дел, Эдуард никуда не торопился. Жизнь в деревне и праздный образ жизни приучили его к этому. Нужно было расчистить дорожку от дома к туалету и сараю, сварить себе суп, какой-нибудь простенький с луком и картошкой, сходить на станцию за продуктами.

Не хотелось.

Он залпом выпил бокал и сразу налил ещё, до краёв. Эдуард осмотрел небольшую комнату, которая давно уже требовала ремонта и обнаружил пульт от телевизора. Закинув пару поленьев в печь, он надел потёртый коричневый свитер, который когда-то привёз из Парижа и улёгся на диван. Его маленький чёрно-белый телевизор показывал ведущего в дорогом костюме, который невнятно рассказывал что-то о новостях в мире и курсе доллара. Веки становились всё тяжелей, тело полностью расслабилось и стало очень тепло. За окном уже стемнело.

— Твою мать, ты совсем охерел?!

Сквозь сон Эдуард слышал крик и лай пса.

— Просыпайся! Алё-о-о-о! Эд! Эд!!!

Он открыл глаза и сквозь сонную пелену увидел мужчину лет сорока пяти в красной зимней куртке. Шум оказался криком.

— Ты совсем охерел, я тебя спрашиваю?!

— Да что?! — спросил Эдуард. — Тебе-то что тут нужно?