Диалог с историей (сборник)

Стойкость, мужество, героизм, способность к самопожертвованию, которые демонстрировали наши солдаты во время Великой Отечественной войны, имеют корни в православной культуре – хотя воевать нам довелось в период принудительного госатеизма и часть воевавших, вне всякого сомнения, имела атеистическое мировоззрение. Но традиция говорит через нас и тогда, когда мы об этом не подозреваем. И в этом, я уверен, скрыт глубокий провиденциальный смысл. Интегрирующая роль Церкви в периоды смут, катаклизмов, «великих переломов» и исторических разрывов связана также и с этим немаловажным обстоятельством.

Церковь, выжившая в исторических катаклизмах, сегодня в состоянии помочь обществу связать воедино оборванные нити разных исторических эпох. Что это значит в действительности? Активное участие в культурной политике, в осмыслении нашей истории в рамках обновленного национального консенсуса. В наших силах сделать так, чтобы отход от многих стереотипов советского периода вел нас к реальному возрождению ценностей, присущих нашей духовной и культурной традиции, а не к выхолощенной и бессмысленной «постсоветскости», выстроенной в постмодернистских декорациях. В наших силах также отделить идеологические клише советского официоза от подлинного социального творчества народа, самостоятельно, независимо от начальства, практиковавшего разные формы солидарности и общей социальной ответственности, исторически восходящие к общинности и соборности. Там, в глубине народного сознания, концы этой исторической нити легко нащупать, оборванную «связь времен» – восстановить.

Церковь в состоянии начать этот процесс и шаг за шагом идти к решению этой важнейшей задачи. Причина тому – Богочеловеческая природа Церкви, соединение вечного с временным, видимого с невидимым, небесного с земным. В историческом бытии это проявляется в особой миссии Церкви, помогая ей взглянуть на сиюминутные проблемы с той дистанции, которую определяют ее Богочеловеческая природа, ее сопричастность вечности. Именно этот угол зрения и дает Церкви возможность служить примирению людей и сохранению мира.

«Времен связующая нить» – вот предмет наших постоянных помыслов. Сегодня мы призваны с христианских позиций размышлять о вызовах, с которыми приходится сталкиваться современной цивилизации, думать над тем, какой ответ может предложить обществу Церковь и как мы можем актуализировать Евангельское послание применительно к реалиям и проблемам нашего дня.

В этом отношении представляется совершенно бессмысленным приписывание Церкви строго определенных социальных регламентов – например, только роли хранительницы традиции или только роли строителя будущего. Разные ипостаси не существуют друг без друга. Пора отвыкать от мышления антиномиями, от рассуждений в логике «или – или», которые не помогли в ХХ веке ни нам, ни Западу. Антиномии бесплодны, порой они подталкивают к узколобому фанатизму.

* * *

Чтобы Церковь могла успешно выполнять свою социальную роль и участвовать в создании новых культурных смыслов, она нуждается в симфоническом взаимодействии с государством. Говоря о современной симфонии, я имею в виду прежде всего баланс церковно-государственных отношений позволяющий формулировать и поддерживать тот самый нравственный консенсус, который становится базисом для нормальной деятельности общественных институтов.

В царской России Церковь была государственной, во главе ее был император, а не патриарх. Но управлялась Церковь бюрократической администрацией, именуемой обер-прокурорством Святейшего Правительствующего Синода. В преддверии революции лучшие умы как Церкви, так и государства начали задумываться о роли Церкви в российском обществе, о том, как сделать эту роль более очевидной. В очень непростое время, примерно за год до революции 1905-го года, тогдашний премьер-министр Витте обратился к государю императору с докладной запиской, в которой указал, что одна из причин ослабления влияния Церкви на народ заключается в том, что между Церковью и высшей государственной властью, Церковью и народом есть некая бюрократическая прослойка, – имея в виду бюрократическую государственную институцию. Действительно, без вмешательства государства не существовало прямого диалога Церкви ни с высшей государственной властью, ни с обществом.

И вот в 1917-м году произошло избрание Патриарха. Избрание произошло под гром артиллерийских ударов по Кремлю, в самое тяжелое время нашей истории. Но оно все-таки состоялось. И, наверное, трудно себе представить, как бы развивалась история нашей страны, я не говорю уже об истории Церкви, если бы в эту годину смуты Русская Церковь не получила своего канонического возглавления. Избрание патриарха Тихона восстановило после более чем 200-летнего перерыва каноническое возглавление Русской Православной Церкви. Это был промыслительный шаг.