Диалоги

До сих пор мы говорили о дифференцирующем качестве тестов, поскольку они представляют собой наиболее объективную возможность исследования индивидуального уровня интеллекта, а также дают некоторые представления о структуре личности отдельных индивидов. Но мне не хотелось бы оставить у тебя ошибочное мнение, что процессы селекции происходят только там, где повсеместно используются тесты. Процессы селекции, то есть дифференцированного подбора кадров на должности и профессии, происходят в любой без исключения общественной системе. Очень часто они протекают сознательно, никем из участников не контролируемым образом, стихийно, и к тому же так, что определенные профессии, определенные места в общественной иерархии как бы «избирательно притягивают» людей с определенными чертами и способностями.

Таким образом, мы наблюдаем здесь взаимодействие двух факторов: с одной стороны, «требования» этих «пустых», не занятых мест в общественной и профессиональной иерархии, с другой же – набора человеческих качеств, предлагаемых обществом. Для тебя, я думаю, очевидно, что некоторые способности индивидуума, скажем, математические, не могли бы обнаружиться в обществе неандертальцев просто потому, что для них не было «места в обществе», если можно так коротко и неуклюже выразиться; и наоборот: в обществе может обнаружиться огромный спрос на математиков или физиков, например, в связи с необходимостью в массовом масштабе автоматизации производства, однако из-за недостаточного числа одаренных эти «пустые места» останутся незанятыми.

Эти утверждения скорее банальны. Гораздо важнее проблема того, что критерии селекции могут по тем или иным причинам быть несущественными – например, упроченные традицией, но уже устаревшие, не отвечающие реальным, существенным требованиям «пустых мест» или же обусловленные политическими или религиозными догмами, установленными в качестве обязательных.

ГИЛАС. Мне не совсем ясно, что ты понимаешь под «существенностью» критериев селекции.

ФИЛОНУС. Во-первых, то, что даже самый объективный метод, который могла бы предоставить психотехнология, – всего лишь инструмент, а потому им можно воспользоваться (как и любым другим инструментом) и на благо общества, и во зло (приведу жестокий пример, когда какой-нибудь тиран с помощью тестов станет искать наиболее интеллектуальных членов общества с целью их изоляции или уничтожения, справедливо полагая, что именно эти люди опасны для тирании). Во-вторых, на практике селекция означает предпочтительность определенных качеств для ряда должностей или профессий. Так вот, это могут быть качества, реально необходимые для лучшего выполнения конкретной функции (воображение и конструкторские способности у инженера или архитектора, ловкость, проворство и быстрота реакции у шофера или пилота, профессиональные знания и организационные способности у агронома, управляющего большим земельным наделом) или же черты, менее существенные, например – в отношении разного рода начальников – способность принуждать подчиненных к выполнению своей воли, не важно, что именно этой волей навязано, то есть оправданы ли эти распоряжения с точки зрения цели и профессиональных задач. Далее, продвигаемым качеством может быть, например, научный оппортунизм, исключительная память на цитаты, красноречие или способность ловко подольститься к начальству.

ГИЛАС. А, так ты несущественными качествами называешь те, которые служат не столько интересам общества, сколько, скорее – скажем так, – интересам элиты или правящей группы?