Диалоги

Фиаско в других областях – более практического свойства: крах надежд создания «усилителя интеллекта», машины для перевода, машины, имитирующей, в конце концов (хотя бы только в сфере лингвистики), человека (это была программа Тьюринга) – связано, я думаю, с теми не предвиденными вначале трудностями, с какими столкнулась теория автоматов – или, если говорить менее возвышенно, попросту компьютерная техника. Крах надежд был обусловлен тем, что компьютерное программирование сталкивается с трудностями непредвиденными и вообще не существовавшими по мере того, как необходимые программы становятся все более сложными. И не столько объем машинной памяти, не столько общее направление развития – согласно оппозиции «цифровая машина параллельного действия»

versus

«машина последовательного действия», не столько другие аспекты технических характеристик сильнее всего ограничивают достижения в этой области – сколько сама проблема написания программ, поскольку именно эту проблему должно бы сделать частью физически интерпретированной теории алгоритмов, а до этого, к сожалению, очень далеко, и на этом пути громоздятся трудности поистине ужасающие. Коротко говоря – то есть говоря безапелляционно и упрощая, – оптимизм первых кибернетиков основывался на обычно не высказываемом

explicite

мнении, что интеллектуальная деятельность может быть автоматизирована путем замены умственных процессов типа поиска уже на ранней стадии бессмысленными процедурами с помощью ввода соответствующих алгоритмов. Мы признаем, что так откровенно этот проект никто не формулировал. Однако чем является поиск оптимальной программы шахматной игры, если не попыткой составления – методом очередных прикидок, проб и ошибок – функциональной аппроксимации алгоритма шахмат, который до сих пор невозможно составить чисто математически? Должны были возникнуть и программы, способные к самообучению... но, наверное, тоже благодаря тому, что их обучением управлял бы соответствующий алгоритм. А чем иным должен был бы быть регулирующий селектор в усилителе интеллекта Эшби, если не фильтром с алгоритмической характеристикой? Каждый раз дело заключалось в представлении механизма, осуществляющего разного рода умственную деятельность, – в самом упрощенном виде; обоснование должно было бы быть всесторонним, с включениями в структуру сетевых соединений. По умолчанию в основе этих проектов лежало убеждение о несущественной в принципе, раз можно ее проигнорировать, сложности структуры мозга. Однако не обладаем ли мы косвенным доводом в пользу утверждения, подвергающего сомнению этот чрезмерный оптимизм? Если бы тактика выживаемости поддавалась в земных обителях алгоритмизации или хотя бы ее не до конца сформализованному соответствию, то эволюция, несомненно, протекала бы иначе, чем в действительности. Она совсем неплохой конструктор. То, что она предлагает земным популяциям в качестве собственного производного гомеостаза, очень хорошо приспособлено для этих популяций – в определенном плане гомеостаза. Если бы была достижима еще какая-нибудь форма алгоритмизации техники выживания, то совокупность таких алгоритмов создала бы для спецработы эволюции поглощающий экран: потому что там, где алгоритм уже действует оптимально как процесс, осуществляющий реальные задания, не может возникнуть ничего «еще лучшего». Эволюция способности выживания свелась бы, таким образом, к подбору и селекции алгоритмов, вводимых в жизнь повсеместно. То же, что отдельные виды не являются «окончательными», что представляют собой звенья созидательной цепи организационных улучшений в нейрообласти, то, что они «пропускают» более «правильные» решения проблемы гомеостаза, раз им подчиняются, то, что мозг человека так обширен, свидетельствует в пользу утверждения, что процесс выживаемости не укладывается в алгоритмы ни в чисто математическом виде, ни в виде аппроксимации, достигаемой методом проб и ошибок.