Диалоги

Наконец, четвертой особенностью является одновременное действие в пределах общественной системы двух видов законов: устанавливаемых и объективных. В обычных машинах действуют только объективные законы. Оба вида законов имеют характер обратных связей, но между ними существует та принципиальная разница, что устанавливаемый закон можно нарушить, не меняя всей системы, в то время как по отношению к объективному закону это невозможно. Ведь устанавливаемые законы обладают карающей санкцией, в которой не нуждаются объективные законы. Между этими видами законов существует достаточно сложная зависимость. Устанавливаемым законом можно изменить действие объективного закона тогда, и только тогда, если этот устанавливаемый закон приводит к структурным изменениям в системе (например, указ о национализации промышленности и земли превращает капиталистическую систему в социалистическую).

ГИЛАС. Для меня это не совсем понятно. Ведь никаким устанавливаемым законом невозможно отменить причинную зависимость человеческих отношений от производственных.

ФИЛОНУС. Да, действительно. Этот фундаментальный закон социологии, о котором ты вспомнил, имеет такой же универсальной характер, как и законы термодинамики. Однако каждая машина не только подчиняется в своем действии основным законам термодинамики (например, тому, что произвести она может всегда меньше энергии, чем получила сама), но и обнаруживает ряд характерных для своей конструкции закономерностей функционирования. Так вот, динамические закономерности определенной общественной системы соответствуют универсальным закономерностям отдельных узлов работы конкретной машины. Нет машины – особенности ее действия не обнаруживаются. Если же она все-таки будет создана согласно задуманному плану, то эти закономерности начнут проявляться.

ГИЛАС. Почему ты говоришь то о законах, то о закономерностях?

ФИЛОНУС. Это различие проистекает из аспекта, который бы можно было определить как «конструкторский эмпиризм». Если бы мы знали абсолютно все объективные законы в какой-нибудь области – например, законы атомных переходов, – то мы могли бы, не прибегая к длительным и сложным экспериментам, основываясь на своде этих законов, дедуктивно вывести самые лучшие, самые совершенные планы необходимых нам устройств – к примеру, атомных реакторов или ядерных двигателей. Однако на практике мы никогда не обладаем таким совершенным знанием (и невероятно, чтобы мы когда-нибудь его достигли). Правда, новая теория гравитации Эйнштейна объясняет факты, которых не могла объяснить ньютоновская теория, но она не объясняет всех фактов. Следует предположить, что в дальнейшем возникнет новая, еще более детально отвечающая реальным процессам материи теория гравитации; и этот прогресс будет продолжаться, разумеется, еще века и века. Так вот, для конструктора важны не только объективные законы, уже известные к тому времени, когда он начинает свою работу, но также и законы, до этого времени не изученные. Или же (что на практике фактически одно и то же) еще никто не знает последствий применения законов, приблизительно известных в той области, какой он занимается. Так, например, создавая самолеты по законам аэродинамики, конструкторы не избежали трудностей, вызванных непредвиденным появлением вибрации. Можно обобщить, сказав, что каждое реализованное устройство обнаруживает в своей работе определенные закономерности; часть из них конструктор предвидел, и реализация этих закономерностей входила в его намерения, а часть из них есть проявление известных законов, действие которых в этом устройстве не было учтено. Теоретик, исследуя, например, скопления атомов или звезд, может удовлетвориться известным на данный момент содержанием закона; следует только помнить о предположительных отклонениях, возможных в применении этого закона, о реальном происхождении явлений. Конструктор не может этим ограничиться, он вынужден методом проб и ошибок, методом эмпирического исследования всего комплекса закономерностей, обнаруженных в работе созданного устройства, осуществить, отбрасывая ошибочные проекты, реализацию, в конечном счете признанной единственно верной. И поэтому знания общих законов системы, которое на практике всегда оказывается знанием неполным, недостаточно для окончательного определения усилий конструктора. Можно сказать, что конструктор действует с полным знанием объективных законов, на основании которых функционирует устройство, им конструируемое. Если это утверждение справедливо для всех областей технического конструирования, то в значительно большей степени оно справедливо при проектировании социологических конструкций, где наши познания еще относительно невелики. Это первое основание для отличия законов от закономерностей.