Диалоги

И следовательно, картина представляется отнюдь не таким образом, что будто бы в подсознании всех людей существуют основные сексуальные символы, страхи перед кастрацией, эдиповы комплексы и прочие, которые психоаналитик только начинает открывать, но, в сущности, это явления скорее редкие, к тому же наблюдаемые в рамках строго определенной среды (это в основном зажиточные люди, скорее, интеллигентные или претендующие на интеллигентность), однако все эти явления можно навязать, распространить в кругу несравненно более широком и тем самым получить на первый взгляд весьма убедительное подтверждение гипотезы об их повсеместном распространении.

Разумеется, это частный случай значительно более масштабного явления, а именно: навязывания обществу определенных условностей. Психоанализ лучше, чем средневековые поиски ведьм, в том смысле, что по сути не вредит никому, кроме самого пациента. Говоря в самом общем смысле: если предпринимать действия с целью установления каких-то обязательных норм, каких-либо условностей или образа жизни некоей человеческой общности, то это мероприятие, проводимое со всей беспощадностью и упорством, всегда приведет к намеченной цели, например, к желаемому расслоению группы, ранее монолитной, или к возникновению антагонизма, при котором внимание будет отвлечено от более серьезного антагонизма, не навязанного пропагандой условностей, иррациональных предрассудков или устаревших доктрин, а являющегося свидетельством объективных перебоев (осцилляции) динамики самой общественной структуры. Испокон веков известный способ divide et impera[30] осуществляется именно такими методами.

Сохраняя в памяти примеры тех страшных социологических экспериментов, какими были фашистские концентрационные лагеря, мы можем утверждать, что, используя принуждение и применяя его без ограничений, можно сконструировать практически любую систему отношений между людьми и ввести любую сегрегацию, стратификацию во имя привилегированной и обделенной касты (или же для целого ряда иерархически нагроможденных каст), причем единственной очевидной привилегией «элиты» будет лишь чуть на дольше отложенная смерть от руки палачей. Упоминая об этом, я имею в виду прежде всего то, что происходило во время оккупации в гетто. Это, несомненно, заслуживает тщательного социологического анализа.

ГИЛАС. Должен признаться, что эти новые грани проблем человеческого существования в общности (особенно что касается господства определенных установлений в психической жизни, а также общих критериев селекции в рамках данной системы) исказили тот образ, который сложился у меня во время нашего предыдущего разговора. Я имею в виду образ или, скорее, модель общества в кибернетической интерпретации. Теперь я не совсем понимаю, как можно бы было вместить в него те явления, о которых мы сегодня говорим?

ФИЛОНУС. Я далек от провозглашения методического всемогущества кибернетики, потому что вовсе не желаю замещать один универсализм другим. Однако должен признать, что никаких принципиальных трудностей я тут не вижу. Все явления, о которых мы говорили, можно, с одной стороны, интерпретировать как особенности мыслительных ходов в рамках отдельных нейронных сетей, с другой же – как обращение информации в пределах той огромной, своеобразно структурированной сети, какую представляет общество. Соответствующим образом детально разработанный математический аппарат теории информации будет обладать достаточными возможностями, чтобы представить в виде формул все общественные явления, в том числе и такие, как мы сегодня обсуждали.

Попробую изложить в нескольких фразах все то, к чему мы пришли в своих рассуждениях, с точки зрения только-только нарождающейся кибернетической социологии – конструкции общественных систем. Так вот, упрощая и излагая предельно кратко, мы можем утверждать, что все происходящее в рамках общественной системы действие принуждением, репрессией, запретами по сути стремится к единственной цели – создать из нелинейной системы линейную, к тому же простейшим способом, а именно: путем уменьшения числа степеней свободы, предоставляемых индивидуумам – элементам этой системы. Навязывая элементам общественной структуры охраняемые запретами нормы поведения, по возможности однотипного, способствуя тому, чтобы реакции членов общества были как можно более похожими, легче всего как прогнозировать дальнейший ход общественных процессов, так и регулировать и формировать его.

И напротив, чем больше свободы предоставляется отдельным единицам, тем большие нелинейные помехи возникают в коллективных процессах, поскольку разброс действий увеличивается в общественном масштабе; появляются противоречивые мнения, изменчивые индивидуальные реакции, диаметрально противоположные суждения и действия; по мере того, как эти явления прогрессируют, система в целом все более отклоняется от линейности, и все труднее и труднее становится как поддерживать ее внутреннюю согласованность, так и прогнозировать дальнейшие события.