Диалоги

25. Как можно сформулировать наши суждения? Экспериментов по моделированию, о которых мы упоминали, не ведется, поэтому только в порядке предположения мы можем утверждать: по мере возрастания «окостенения» организационных связей между людьми влияние личного предварительного программирования на поведение индивидуумов все более ослабевает. Мы появляемся на свет без этических воззрений, а только с определенного рода направленной эмоциональной реагируемостью, которая уже младенца заставляет отвечать улыбкой на улыбку и которая лежит в основе так называемой высшей чувствительности, более гибкой в ранний период жизни (в детстве), который – практически во всех культурах – человек переживает внутри семьи; там же он получает первое «этическое образование» одновременно с освоением языка. Полученные в кругу семьи чувственно-эмоциональные установки позже определенным образом экстраполируются на более широкие круги общества, причем этот процесс все более явно детерминирован культурой (в том смысле, что связи между ближайшими родственниками относительно наименее подвержены культурному влиянию). Однако как детская память неадекватна по отношению к требованиям, выдвигаемым структурой строя отдельному гражданину, так и та форма коллективной памяти, которую мы называем культурой, может быть неадекватна по отношению к вызываемым – также и технологически – общесистемным переменам человеческого множества. С ростом темпа эволюции множество ведет себя так, как если бы оно утратило память: оно становится марковским, и его последующие состояния зависят уже только от состояния, актуально фиксируемого. И далее: предварительное программирование «детства» частично создает внутреннюю «антимарковскую» защиту у отдельных индивидуумов; однако то, какова интенсивность этой «защиты» против «утраты памяти», зависит от самобытности культуры, которая ведь сформировала и саму эту семью (таким образом, мы имеем дело с иерархической серией петляющих процессов действия обратных связей: родители учат ребенка тому, чему сами «этически» научились у своих родителей). В сингулярном аспекте также нельзя обойти индивидуальную личностную характеристику (но только в этом аспекте). Таким образом возникает тенденция проявления «этических» поступков как «слабых локальных воздействий». Под «локальным» мы отнюдь не подразумеваем физического расстояния – а только ситуации, в которых отдельный представитель, производя определенные действия, представляет исключительно себя (а не какие-нибудь более или менее значительные группировки вроде слоя, класса, армии, организации, государства и т.д.). Однако все виды этой «защиты» не обеспечивают фактической сингулярной независимости по отношению к «сильным воздействиям», в целом обусловленным принадлежностью к упомянутым выше системам. Напротив: именно эти воздействия на практике побеждают «защиту». По этой причине полностью утопично, к примеру, благое пожелание, согласно которому, чтобы предотвратить войну, достаточно, чтобы все призывники отказались повиноваться властям. А такого никогда не случалось. Ибо господствующие отношения невозможно усовершенствовать призывами к лучшим чувствам – о чем марксистам, впрочем, давно и хорошо известно.

26. Говоря о «технологии этики», мы имели в виду определенные способы моделирования этических феноменов техническими средствами. Однако как невозможно, к примеру, смоделировать изолированные от нейронного субстрата – пусть даже псевдонейронного – эмоциональные явления, чтобы получить «чистую печаль» или «утраченную радость» в пробирке, точно так же невозможно смоделировать то, что этично – вне общества, и именно поэтому мы были вынуждены отступить от тематического центра. Моделирование, в свою очередь, может или стремиться только к тому, чтобы удалось повторить определенные процессы (допустим, «марковское» проявление этики в первобытных культурах), или же оно может иметь результат, отличный от чисто познавательного по причине своей инструментальной пригодности. Иными словами, вопрос в том, поможет ли моделирование произвести гомеостатически правильный выбор «среди множественности этических систем». В своем предельном выражении эта точка зрения гласит, что этика состоит, как и дорожные правила, из определенного набора указаний, того или иного – невыводимого чисто логически из описания материального состояния – однако являющегося производным определенного инструментализма, причем в виде всесторонне оптимального решения. Этика, как и эти правила, призвана минимизировать число вероятных конфликтных ситуаций и коллизий, и к тому же делать это «жизненно», то есть так, чтобы это было всем на пользу и не обременяло бы отдельных представителей излишними неудобствами или страданиями (потому что тогда люди станут повсеместно избегать придерживаться предписаний).