Читаем Диалоги деда и внука полностью

– Это не мусор. Макулатура отправлялась на переработку и из нее делали бумагу.

– А что нельзя было сделать бумагу без этой… макулатуры?

– Можно, но производственных мощностей в стране для переработки леса не хватало, вот в целлюлозно-бумажной промышленности и использовали вторичное сырье: макулатуру.

– И что, макулатуру собирали только октябрята?

– Нет, пионеры, и комсомольцы… Они же собирали и металлолом.

– Металлолом? А, цветные металлы на продажу!

– Нет! Во-первых, не на продажу и, во-вторых, не цветные, а главным образом железо, сталь, чугун…

– Не понимаю… А зачем тогда? И зачем железо?

– Стране было необходимо много металла, того количества, что выплавлялось на предприятиях, не хватало. Вот поэтому и собирали металлолом.

– Так сколько же его собирали?

– Очень много. Во дворе за школой, в которой я учился, лежали большие кучи металлолома. Мы собирали его после занятий или в воскресенья по всему городу и несли к школе.

– Несли? А, что нельзя было на машине привезти?

– Машин было мало. На машинах только вывозили со школьного двора собранный металлолом.

– Так это же тяжело!

– Тяжело…Однажды, по-моему в третьем классе, мы нашли на окраине старого парка большой железный столб. Такие столбы использовались для освещения. Так мы его зацепили веревками, и все мальчишки из класса волокли его по дороге на школьный двор. А он тяжелый, на выбоинах застревает, да еще грохот…

– А что взрослые?

– Что взрослые? Взрослые на работе, а пожилые сам понимаешь…

– Не. Я не о том. Взрослые не ругались за грохот?

– Нет. Они же понимали, что это мы делаем для пользы страны.

– Да. Ты и рассказал… Давай, завтра продолжим?

– Хорошо, завтра…

<p>Диалог четвертый</p>

– Слушай, дед, а что еще несли в металлолом?

– Да что угодно… Однажды мы нашли во дворе Дома пионеров старые батареи парового отопления.

– Подожди. Что за дом пионеров? Они, что там жили? Без родителей?

– Нет. Просто в городах строили или открывали в имеющихся помещениях, говоря современным языком, центры детско-юношеского творчества, – Дома пионеров, некоторые, как, например, в Москве были не домами, а Дворцами. Там работали различные кружки: танцевальные, музыкальные, рисования, моделирования… Проводились пионерские праздники, слеты…

– Слеты? Кто слетался-то?

– Самые активные пионеры, их избирали на пионерских сборах…

– Не понимаю. Слеты, сборы … Поясни.

– Сбор – это собрание пионеров. Пионеры объединялись в отряды, внутри них делились на звенья. Возглавлял звено звеньевой, а отряд – совет отряда во главе с председателем совета, был и заместитель председателя совета. Их, как и совет дружины, избирали на сборах. Слет – это сбор лучших представителей пионерских дружин. Понял?

– Ага. И что с батареями?

– Они были сложены за сараем у высокого забора. Мы были пятиклассниками. Перемахнули по замершим сугробам, дело-то было в начале марта, через забор и начали одну за другой батарею понимать и перекидывать через забор. Батареи чугунные, тяжелые и ржавые, обледеневшие, местами со сколами, вот одна мне и попала по пальцу. Кто-то из ребят не удержал…

– И что?

– Полпальца посинело, потом почернело, мясо сорвалось почти до кости. Кровищи было…

– И как же ты?

– Нормально, пришел в школьный медпункт, мне там палец медсестра обработала, забинтовала, и я вернулся к ребятам. Палец долго болел, но все, как видишь, обошлось. Только небольшой шов остался. Смотри…

– Ничего себе небольшой! В полпальца…

– Нормально, главное, что тогда наш отряд занял первое место по сбору металлолома.

– И чем вас наградили?

– Честно говоря, не помню… Может быть и ничем, не помню… А раз не помню, то, скорее всего, только сказали на сборе дружины и повесили объявление в фойе школы…

– И надо было из-за этого корячиться?

– Надо! Мы понимали, что это нужно стране, да и было интересно: найти, притащить и стать первыми. Это было похоже на игру, а в игре, сам знаешь, азарт великое дело….

– Да, знаю…

– А уже став секретарем комсомольской организации я узнал, что участие комсомольцев в сборе металлолома – это форма зарабатывания привлеченных средств.

– Ага, все-таки за деньги!

– А знаешь, почему?

– Понятно, на карман… Деньги всем нужны. И много каждому приходилось?

– Ты не понял. Денег в привычном смысле не было.

– Как это? На пластиковые карточки перечислялись?

– Тогда не только пластиковых карточек не было, но даже никто не понятия не имел, что они из себя представляют.

– Да, ты что? Правда?

– Конечно. В те времена и банкоматов не было…

– А банки-то хоть были?

– Да, Центробанк СССР, банк внешней торговли и сберегательные кассы. Вот и все.

– Как все? И что за кассы?

– Через банк внешней торговли шли расчеты организаций с заграницей, а в сберкассах население хранило свои трудовые накопления. И, кстати, доллары свободно в стране не обращались, их хождение началось после того, как СССР прекратил свое существование.

– Да? Ничего себе… Так как деньги-то получали за металлолом?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука