Читаем Диалоги снаружи и внутри полностью

Твой каждый камень дьявольски красив,Бог-Ватикан! Свой каменный массивБогам и смертным ты явил, как вызов.Мы на твоих ладонях площадейПохожи на испуганных детей,Блуждающих средь арок, стен, карнизов…На площади пригрезится ли мнеПонтифика усталый взгляд в окнеБиблиотеки папской, или этоЛишь преломленный отсвет в витражахИль блеск на алебардах-бердышахОхранного гвардейского дуэта…А уходя, спиною ощутивОрганной мессы сладостный мотив,На мост Святого Ангела ступаемИ, как во сне, границу двух мировПересекаем, глядя в Тибр, как в ров,Где мрак тюремных стен неисчерпаем…

«Жизнь, как платье, давалась на вырост и вот – коротка…»

Жизнь, как платье, давалась на вырост и вот – коротка.В ней нелепым кажусь, хоть нелепей она выставляла.Не хватает всего – голубого, без мути, глотка,Воскового луча, что проник в заточенье Дедала.Чем убыточней свет, тем цветней и отважней листва.Как я осень люблю за такую с ней нашу напрасность!Будет глубокомысленна и безупречно праваВслед за этим зимы ледяная бессильная ясность.Будут скованны речи речных говорящих камней.Обесточатся ив оголенные черные прутья.А пока – что за бред, что за чувства приходят ко мне!По горящим узорам аллей пролагаю им путь я.

Инок

В сумерках по хляби шел, по полю,Поднял взор – и не нашел колодца.Вдруг припомнил: не за труд и волю —За смиренье благодать дается.Вот, решил от братьев удалиться,Да воды, больные, захотели.Гнал себя: позволил простудиться,Проще быть внимательным – в метели.Стал. Молился молча, неторопко,Пред Всевышним наша доля – смердья.И сквозь вьюгу проступила тропка —Нет греха, что больше милосердья!Весь иззяб, ища лесную рамень,Отыскал застывшую колоду:Или думал, что во всем исправен? —Все корил, зачерпывая воду.

«Со свежего листа… Душисто веет снегом…»

Со свежего листа… Душисто веет снегом,Декабрьский день цветет нежнее миндаля.Соприкоснулась вновь со слишком близким небомТакая ж как оно, прохожая, земля.Но зябко снег пушит, теряя санный волок,Уж прорубь в облаках синеет через край.И знаешь, если мрак и оголтелый холодЯ не переживу, – ты не переживай.Не простирай тоски и горестней, и вышеПосеребренных звезд и выдохнутых роз.Считай: в цветущий сад я ненароком вышел —Намало и шутя. Надолго и всерьез.

«Снег. И веет холодом от окон…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология Живой Литературы (АЖЛ)

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия