Диалоги Воспоминания Размышления

Стр. 79. В «Воспоминаниях о балете» («Русские записки», Париж, 1939, XIX) Бенуа подробно описывает свое участие в создании «Петрушки». Осенью 1910 г. Дягилев сообщил ему в Петербург, что Стравинский сочинил «какой-то «русский танец» и еще нечто, что он назвал «Криком Петрушки», и обе эти вещи оказались в самом настоящем смысле слова «гениальными». Дягилев предложил Бенуа принять участие в разработке либретто будущего балета, замысел которого настолько захватил художника, что, несмотря на былую ссору с Дягилевым, он сразу согласился. Стравинский приехал р Петербург для встречи с ним в конце декабря

г., и тогда Бенуа впервые познакомился с его музыкой. «.. То, что я… услыхал, превзошло все ожидания, — пишет Бенуа. — «Русский танец» оказался поистине волшебной музыкой, в которой дьявольский заразительный азарт чередовался со странными отступлениями нежности и который внезапно обрывался, достигнув своего пароксизма. Что же касается до «Крика Петрушки», то, прослушав его раза три, я уже стал в нем различать и горе, и бешенство, и какие-то любовные признания, а над всем какое-то беспомощное отчаяние. Стравинский не протестовал против моих комментариев, и в дальнейшем эта «программа, явившаяся post factum», была мною разработана во всех подробностях» (стр. 82–83).

Далее Бенуа пишет, что когда перед парижской премьерой возник вопрос о том, кто же является автором либретто, то «мое упоение Стравинским было так велико, что я готов был из пиетета перед несомненной гениальностью его музыки стушеваться совсем — благо самая инициатива всей затеи принадлежала, действительно, ему, я же «только помог» создать конкретные сценические формы» (стр. 87). В конце концов авторами либретто были названы оба, но Бенуа настоял, чтобы его имя стояло на втором месте, вопреки алфавиту.

Стр. 79. Сам Бенуа по-другому, чем Стравинский, описывает свое столкновение с Бакстом во время подготовки премьеры «Петрушки». Бакст должен был реставрировать «портрет фокусника» на стене комнаты Петрушки, пострадавший во время перевозки декораций из Петербурга, но при этом исказил замысел автора. (Сам Бенуа не мог выполнить этой работы из-за нарыва на локте). Увидев измененный «портрет фокусника» только на генеральной репетиции, он, невзирая на присутствие в зале избранной публики, громогласно и категорично потребовал немедленного снятия декорации и в негодовании покинул театр. Серов тщательно восстановил прежний вид «портрета», но Бенуа, несмотря на это, послал Дягилеву уведомление о своем уходе с поста художественного директора (см. стр. 88–89).

ШАГАЛ

Стр. 80. Балет «Алеко» в оформлении Шагала был поставлен Мясиным на музыку произведений Чайковского (лпбретто по Пушкину). Постановка была осуществлена труппой «Ballet Theatre» в 1942 г. в Мехико.

ОТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА ДО ЛОС-АНЖЕЛОСА

Стр. 83. В середине 20-х гг. фирма Плейель заключила договор с лондонской фирмой «Duo Art», по которому к последней перешли все ролики с записями произведений Стравинского (см.: Хроника, стр. 200).

Стр. 85. При посредничестве Н. Буланже Стравинский получил предложение прочесть цикл лекций в Гарвардском университете на кафедре поэтики (носящей имя Чарлза Элиота Нортона) в сезоне 1939/40 г. Позднее эти лекции были переработаны при участии Петра Сувчинского и французскою композитора и музыковеда Ролана Манюэля в книгу «Poetique Musicale» (Dijon, 1942).

Пианизм

Стр. 88. Воспоминания Стравинского о выступлении около 1904 г. на Вечерах современной музыки в качестве аккомпаниатора не находят подтверждения в программах. Первое публичное выступление Стравинского как аккомпаниатора состоялось 7 декабря 1901 г. в платном концерте учеников школы Е. П. Томиловской, проходившем в б. зале В. Н. фон Дервиз (Средний пр. Васильевского острова, 48; см. газ. «Новое время» от

XII 1901 г.).

Стр. 89. «… Шёнберг, надолго прервав сочинение «Моисея и Aw* рона», жаловался на неспособность вызвать в памяти написанное». Возможно, Стравинскому здесь вспомнилось высказывание Шёнберга в письме к А. Бергу от 8 августа 1931 г.: «Единственное, чего я боюсь — это забыть все, что написал. Уже теперь я едва узнаю то, что было сочинено мною в прошлом году, и для меня осталось бы непонятным, каким образом целое сможет приобрести затем органичную взаимосвязь, если бы не наличие своего рода бессознательной памяти, которая все время непроизвольно возвращает меня на правильную стезю мышления как в музыкальном, так и в текстовом отношении» (A. Schonberg. Briefe. Mainz,

S. 164).

ДЕБЮССИ

Стр. 90. Говоря о формализме, распространенном в петербургской консерватории, Стравинский, очевидно, имеет в виду черты академизма в творчестве и педагогической практике представителей так наз. беляев- ского кружка. Стравинский писая в «Хронике»: «К тому времени, когда у меня завязались отношения с некоторыми членами этой группы, ее превращение в новую академию было уже совершившимся фактом. Я нашел целую школу с твердо установившимися догмами и эстетикой» (стр. 47).