Диана (Богини, или Три романа герцогини Асси - 1)

Герцогиня приветливо пошла навстречу красивой, полной женщине, выпутывавшейся из своих подушек Ее узкая, голубая, атласная туника над желтыми башмаками говорила о парижских бульварах; но полное, как луна, сверкающее белизной лицо с нарисованными дугами бровей над узкими, обведенными углем глазами и умащенные дорогими маслами волосы в бледной росе жемчужных подвесок, несомненно, ускользнули из оставленной по ошибке открытой двери гарема. Сильный запах пачули исходил от ее тела; в ее дыхании воспоминание о тонком табаке смешивалось с совсем-совсем легким запахом чеснока.

- Господин Тинтинович, господин Палиоюлаи, - сказала супруга Фили.

Одного нельзя было отличить от другого. Усы, холодные, усталые глаза, ослепительное белье и брильянты, красовавшиеся всюду, где только можно было, - все это было у них общее. Оба поклонились одновременно. Казалось, они принадлежали к тому роду мужчин, которые, благодаря своим изысканным манерам, являются украшением любой гостиной, и от которых можно ждать, что в критическую минуту, после карточного проигрыша, они способны оторвать у женщин мочки ушей, в которых висят драгоценные камни. Брильянты, сверкавшие на их гибких телах, они, быть может, добыли собственноручно в рудниках Индии. Один взгляд на их жесткие, изящные, усеянные тонкими, как волосок, морщинами лица вызывал в представлении множество странных историй. Если бы династия Кобург когда-либо пала, господа Палиоюлаи и Тинтинович могли бы променять королевский дворец Далмации на игорные залы Монако, всегда одинаково уверенные, в качестве ли придворных или в качестве крупье.

Будущая королева сказала:

- Барон Перкосини, майор фон Гиннерих.

Стройная, изящная фигура камергера вся перегнулась. Его почтительная улыбка была мягка, как его кудрявая бородка; но его взгляд оценивал и крал. Своими белыми зубами и мягкими руками он предлагал себя в качестве молчаливого друга, бескорыстного почитателя и тонкого посредника во всех тайнах. Он считал возможным все и сомневался во всем, за исключением ценности денег.

Гиннерих не сомневался ни в чем; возможным для него было только то, что существует. Он был гигантского роста, у него было покорное, давно небритое, с рыжей растительностью, лицо. Он поклонился, звякнув шпорами.

- Да, герцогиня, это Гиннерих, необыкновенно верный человек! неожиданно крикнул принц Фили, вскакивая со стула. Он одной рукой обхватил своего адъютанта за бедро, и, согнувшись, весь сияя, улыбался ему снизу вверх, точно обезьянка у подножья немецкого дуба. Вдруг он вспомнил о чем-то другом.

- А вас видели, герцогиня. Знаете, это нехорошо с вашей стороны, что вы гуляете с другими людьми, а не с нами.

- Что вы хотите сказать, ваше высочество? - спросила герцогиня.

Фридерика пояснила:

- И притом с человеком, который, может быть, не вполне заслуживает такой чести.

- С государственным преступником, ваша светлость, - любезно прибавил Перкосини.

Принцесса Фатма произнесла тонким, нежным голоском:

- С опасным субъектом, герцогиня.

Дамы Палиоюлаи и Тинтинович тихо взвизгнули. Их мужья подтвердили с убеждением:

- Очень опасным субъектом, герцогиня.

Она была искренне изумлена.

- Доктор Павиц? Это была случайная встреча. Он производит впечатление добродушного, довольно тщеславного человека.

- Ах, нет!

- Страшно наивного для его возраста, - докончила она. - Это то, что называют "верующей натурой", как мне кажется.

- Да, это...

Фили ребячески засмеялся. Остальные члены общества серьезно переглянулись.

- Простите, герцогиня, это божественно.

- Мой милый, это не божественно, - поправила его высокая, бесцветная супруга.

- Этот Павиц, ваша светлость, наш опаснейший революционер. Он подстрекает наш добрый народ, он хочет прогнать нас. Он хочет, чтобы мы окончили свою жизнь в изгнании или на гильотине.

Она говорила кислым тоном, исключающим всякое противоречие.

- Если ваше высочество убеждены в этом... - сказала герцогиня.

- Это так.

- Тогда надо было бы поговорить с ним. Впрочем, он уже сидел в тюрьме, это я нашла великолепным. Вы могли бы посадить его опять.

- Если бы это теперь было возможно.

- Да в этом, конечно, и нет необходимости. Он не совершит никаких насильственных поступков, он набожен.

- Потому что он нуждается в духовенстве.

- Такой лицемер! - воскликнул Фили. - Он заодно с ие-зу-итами.

- Ваше высочество, позвольте, - нежным голосом сказал Перкосини. Спрашивается, насколько важным следует считать этого господина. Несомненно, его легко было бы успокоить небольшим количеством денег.

- В этом я сомневаюсь, - сказала герцогиня.

- Деньгами! - возмущенно крикнул Тинтинович. - Палкой!

- Палкой, хотели вы сказать, барон! - крикнул Палиоюлаи.

Их супруги сладко спросили:

- Ведь вы его уже раз поколотили? Если его высочество хочет этого, сделайте это еще раз. Не правда ли, Евгений! Не правда ли, Максим?

- Ах, это вы тогда совершили экзекуцию! - сказала герцогиня. - Скажите, пожалуйста, господа, нет ли рядом с домом доктора Павица аптеки, где можно получить перевязочный материал? Я спрашиваю так, между прочим.