Диана де Пуатье

Изжив средневековую раздробленность, Франция становилась централизованным национальным государством, а ее глава из феодального сюзерена превратился в абсолютного монарха и отныне заканчивал свои указы стандартной формулой: «…ибо такова есть Наша воля». Воля эта была направлена в первую очередь на удовлетворение интересов того слоя общества, который был основной опорой монархии — французского дворянства. Как и в Средние века, оно занимало господствующее положение в стране, но в структуре его произошли значительные изменения. Если раньше дворяне делились по степени родовитости, то теперь критерием стала близость к трону: от абсолютного монарха зависели и знатность, и богатство, и почет. В соответствии с этим отныне дворянство распадалось на придворное, проводившее время в праздности и развлечениях, и провинциальное, косневшее в своей глуши и безмерно завидовавшее преуспевшим собратьям по сословию. Кроме того, формировалась еще одна категория дворян — «дворяне мантии». В отличие от потомственного дворянства («дворянства шпаги») эти господа, выходцы из самой богатой буржуазии, в качестве сановников и высших чиновников обслуживали монархию, за что и получали личное дворянство.

Материальное положение этих разных групп привилегированной части общества было далеко не одинаковым. Если придворные и сановники благоденствовали в первую очередь за счет государственного пирога, иначе говоря, за счет налогов (которые при абсолютной монархии непрерывно увеличивались), то провинциальные дворяне жили исключительно за счет феодальной ренты (а она со времени Великих географических открытий и «революции цен» неизменно уменьшалась). Поэтому монархии, отражавшей интересы всего господствующего класса, приходилось постоянно искать новый источник средств для удовлетворения рядовых слоев дворянства. Таким источником могла стать только внешняя война, которая, в случае успеха, сулила ограбление незадачливых соседей, а вместе с тем становилась оттоком для провинциальных дворян, превращавшихся в воинов и получавших дополнительный источник доходов. Вследствие этого абсолютная монархия была весьма воинственным государством. Начиная с 1494 года четыре следующих друг за другом короля — Карл VIII (1483–1498), Людовик XII (1498–1515), Франциск I (1515–1547) и Генрих II (1547–1559) увязли в так называемых «Итальянских войнах», принявших общеевропейский характер. Войны эти, тянувшиеся более полустолетия, не дали Франции существенных территориальных приобретений, но обогатили двор и, главное, обеспечили выход недовольству массы провинциальных дворян, решивших свои экономические проблемы за счет ограбления Северной и Средней Италии. Впрочем, не только материальные богатства наводнили в те годы Францию; богатства духовные сыграли неменьшую роль в расцвете страны, обеспечив подлинный «золотой век» Валуа. Знакомство с сокровищами итальянской культуры, привлечение замечательных мастеров — великого Леонардо, Бенвенуто Челлини, Приматиччо, Россо Фьорентино стимулировали французских монархов к покровительству своей, национальной культуре, что вылилось в конечном итоге во французское Возрождение. Его расцвет пришелся на время Франциска I и Генриха II — именно на то время, которое описано в книге Клуласа и на которое пала бурная деятельность герцогини Валентинуа.

Впрочем, в самое ближайшее время все радикально изменилось. В конце царствования того же Генриха II война окончилась. И мир в Като-Камбрези (1559) поставил точку: Франция отказалась от всех своих итальянских претензий, приток богатств из-за рубежа прекратился, начался перманентный дефицит государственного бюджета, пришлось распустить армию, кормушка для провинциального дворянства прикрылась, и тогда его материальные проблемы снова встали во весь рост. А это значило, что на смену войне внешней рано или поздно должна была прийти война внутренняя, и первые симптомы ее приближения не замедлили обнаружиться. Чтобы понять и оценить их, нужно обратиться к другой, на первый взгляд чисто идеологической проблеме, взволновавшей всю Западную Европу в том же XVI веке.

Век этот часто называют эпохой Реформации и религиозных войн. Это было весьма бурное, переломное время, когда менялись целые пласты жизни народов, пылали костры инквизиции и старый феодальный мир прилагал последние судорожные усилия, чтобы удержать господство, переходившее в руки другого класса и другого строя, причем в этой кровопролитной борьбе доминирующую роль сыграла религия, выступавшая в двух взаимно исключающих ипостасях — католицизме и протестантизме.