Диана де Пуатье

«Они подобны коже и ногтям, чтобы не сказать заду и ширинке… Господин де Гиз уже взбешен донельзя».

Женитьба молодого герцога Лотарингского, их кузена, на Клод Французской, второй — больной кокситом¹⁵⁵ — дочери короля, несколько возвысило попавшее в опалу семейство. Королева теперь притихла. Все жаждущие реванша группировались вокруг Марии Стюарт и молодого дофина, который, совершенно очевидно, был от нее без ума, как будто лишь шестнадцатилетняя обольстительница могла разрушить колдовские чары старой волшебницы.

Переговоры возобновились 10 февраля в Като-Камбрези. Филипп II, потерявший надежду на брак с королевой Англии, согласился заключить семейный союз, то есть взять в жены старшую дочь Генриха II, Елизавету. Но проблема Кале в течение долгого времени тормозила развитие событий. Наконец, было принято непростое решение: город должен был оставаться во владениях Франции восемь лет, после чего королю предоставлялся выбор, отдать его, или выплатить сто тысяч экю.¹⁵⁶ Фактическое положение дел в Трех Епископствах, где стояли французские войска, осталось неизменным. Испанцы отдали Сен-Кантен, Теруан, Ан, Ле Катле. Дело о маркграфстве Кротонском наконец было улажено в соответствии с пожеланиями герцогини де Валентинуа.

«Что касается тех господ, которые лишились своих владений за время проведения военных действий… Претензии госпожи Дианы де Пуатье, герцогини де Валентинуа в отношении маркграфства Кротонского, графства Шатюзар и других земель будут удовлетворены… справедливость так быстро восстановлена стараниями Его Святейшества…»

Взамен… Взамен Франция возвратилась на семьдесят лет назад, лишилась завоеваний и приобретений четырех царствований: Мариенбурга, Тионвиля, Монмеди, Дамвилье, Бовиньи, Бульона, Корсики, Монферрата, Милана, Сьены, Савойи, графства Ниццы, Бресса, Бюже, Пьемонта, не считая нескольких альпийских крепостей.

— За тридцать лет войны вы не теряли столько, — сказал Гиз Генриху, — сколько хотите отдать в одночасье.

Ему вторили Монлюк, Таванн и многие другие. Когда Бриссак узнал об этом из письма самой Дианы, он воскликнул:

— О, несчастная Франция, какая потеря, какое бедствие постигли тебя, что главенствовала над всеми нациями Европы!

Генрих бесстрашно стоял на своем. Полномочные послы обеих сторон занимались подписанием мирного договора 2 и 3 апреля; 8-го в Париже отслужили благодарственные молебны. Бедный люд восторженно воспринял то, что до глубины души возмутило знать. Даже четыре века спустя потомкам не удалось рассудить их.

В действительности, мнения специалистов XVI века по вопросу о договоре, заключенном в Като-Камбрези, расходятся несравненно больше, чем по какому-либо другому. Из множества осуждающих и защитных суждений, настолько же отличающихся знанием дела, насколько противоречивых, мы выбрали высказывание барона де Рюбля:

«Франция, по сравнению с другими странами, получила наибольшее преимущество… Возврат Кале, захват Меца, Туля и Вердена, признание автономии Лотарингии и Эльзаса обеспечили безопасность наших естественных границ. Все эти успехи вместе наделили государство Валуа такой силой сплоченности, какой даже в наши дни не достигла никакая другая страна. Это качество Франции подверглось испытанию во время религиозных войн. Страну раздирали внутренние противоречия, за ее границами ей изменяли безжалостные сторонники, но ей не угрожала потеря ни одной из ее провинций… Расположение границ государства никем не оспаривалось. Ситуацию гражданской войны никогда не усугубляла одна из тех серьезных внешних угроз, что требует от страны сплочения всего ее народа в единую силу».¹⁵⁷

Герцог де Леви Мирпуа, присоединяясь к этой похвале, добавил:

«В борьбе за гегемонию победила Франция, страна, борющаяся за равновесие сил в Европе».