Диана. Ее истинная история

Однако в ее трудовом распорядке оставались «окна», и на выручку пришла Сара. Она наняла Диану в качестве приходящей домработницы. Сара жила на улице Парк-Лэйн вместе с Люсиндой Крэйг-Харви, которая вспоминала впоследствии: «Диана боготворила Сару, а та относилась к ней с откровенным пренебрежением. Сара предупредила меня, чтобы я не стеснялась поручать Диане любую черную работу». Диане приходилось пылесосить, мыть полы, стирать и гладить. Она зарабатывала 1 фунт стерлингов в час. После официальной помолвки с принцем Чарльзом Диана получила письмо с поздравлениями от Люсинды. Отвечая на письмо, Диана вспомнила, как служила у нее домработницей: «Где мой любимый пылесос, где половая тряпка? Миновали золотые деньки, когда я трудилась на ниве чистоты и порядка!»

Возвращаясь домой после уборки Сариной квартиры, Диана вздыхала с облегчением. Ей бывало не по себе от укоризненного взгляда сестры. Поводом для недовольства служили многочисленные проказы и шутки Дианы. По вечерам они с Кэролин любили подурачиться: звонили наугад незнакомым людям, обнаружив смешную фамилию в телефонной книге, совершали набеги на квартиры и машины друзей. «Мы часто колесили по ночному Лондону, — вспоминает Кэролин, — чтобы привести в исполнение очередную выдумку Дианы».

Если кому-либо из знакомых случалось насолить подругам, их ждала страшная месть. Несчастные вскакивали среди ночи, разбуженные телефонным звонком или стуком в дверь, по утрам не могли открыть машину, потому что замки были чем-то заклеены, В одно прекрасное утро приятель девушек Джеймс Джилби собирался, как всегда, выехать в свой офис на новенькой «альфа-ромео», но с ужасом обнаружил, что сверкающая полировка заляпана смесью муки и яиц, присохшей не хуже цемента. Его преступление заключалось в том, что он накануне подвел Диану, не явившись на заранее назначенную встречу.

Друзья не оставались в долгу. Как-то вечером Джеймс Колтэст и Адам Рассел потихоньку прикрепили к капоту и багажнику Дианиной «Хонды» громадные щитки с надписью «учебный». Утром Диана кое-как отодрала щитки, но не заметила связки консервных банок, привязанной к бамперу. Как только машина тронулась, банки забренчали и задребезжали на всю улицу. В отместку опять была пущена в ход яично-мучная адская смесь.

Эти бесхитростные забавы продолжались во время романа с принцем Чарльзом. «Нас называли шальными девчонками, — говорит Кэролин, — однако во всем этом уже чувствовались черты зрелого характера». К Диане на огонек вереницей шли молодые люди — поболтать за чашкой чая или пригласить девушек куда-нибудь. Для Дианы они все оставались просто хорошими приятелями. В большинстве своем это были старшеклассники-«итонцы» — как, скажем, те любители горных лыж, с которыми она познакомилась в Альпах. Среди завсегдатаев ее дома были Гарри Герберт, сын графа Карнавона, Джеймс Бои, лейтенант Колдстримского гвардейского полка, сын помещика Джордж Пламптер (тот самый, что пригласил Диану на балет в день ее обручения), актер Маркус Мэй и Рори Скотт, бывший в то время блестящим, лейтенантом Шотландского королевского полка; частенько заглядывали и Саймон Берри, Адам Рассел, Джеймс Колтэст. «У Дианы со всеми были чисто дружеские отношения», — вспоминает Саймон Берри.

Круг ее знакомых составляли порядочные, хорошо воспитанные молодые люди, взаимоотношения с которыми не выходили за рамки взаимной искренней дружбы. «Диана никогда не выбирала знакомых, руководствуясь тщеславием или расчетом», — замечает Рори Скотт. Она нередко опекала друзей-военных или неудачливых поклонников сестры Сары, которым от души сочувствовала.

Диана обстирывала Уильяма ван Страубензе, отвергнутого безжалостной Сарой, гладила рубашки для Рори Скотта. Она часто проводила уик-энд в усадьбе его родителей близ Петворта в Западном Суссексе и продолжала заботиться о Рори и его гардеробе даже после того, как начался их роман с принцем Чарльзом. Однажды Диана принесла стопку свежевыстиранных рубашек прямо к Сент-Джеймсскому дворцу, где Рори нес караул: тогда ей уже приходилось соблюдать конспирацию, чтобы избежать назойливых репортеров. Еще один военный, Джеймс Бои, часто приглашал ее в театр или ресторан. Когда Саймон Берри и Адам Рассел поступили в Оксфордский университет, Диана охотно ездила к ним в гости в Бленгейм, где они сняли дом.

У нее было много друзей, но ни к кому из них не возникло более глубокое чувство. Смутное ощущение, что она отмечена судьбой, с ранних лет определяло взаимоотношения Дианы с противоположным полом. Она так и говорит: «Я знала, что нельзя размениваться — главное впереди».

«He могу похвастаться особой проницательностью, но у меня всегда было такое чувство, что она знает, что делает, и сама отдает себе в этом отчет, — признается Кэролин Бартоломью. — Она обладала особой аурой, защищавшей ее от притязаний мужчин. Хотели они того или нет, им всегда приходилось держаться на расстоянии. Она была окружена золотым ореолом избранности».