Диана. Найденыш (СИ)

Уна слышала, что самые лучшие кузнецы, которые куют такие клинки, используют магию для их изготовления. И магию черную — с кровью и жертвоприношениями. Может и врут слухи — люди всегда норовят преувеличить, но то, что эти клинки очень хороши, знает любой из тех, кто имел когда-то дело с оружием. А Уна не просто имела с ним дело, она великолепно владела ножевым боем. Как говорил ее учитель мастер Кан, для девушки, женщины — ножевой бой вместе с рукопашным боем не просто важен, он жизненно необходим. Нож можно спрятать где угодно под одеждой, и даже… в своем теле. Что потом окажется совершенной неожиданностью для врага. От ножа без специального боевого снаряжения и отточенных навыков рукопашного боя практически невозможно спастись. И даже не надо убивать одним ударом — если нанести много сравнительно неглубоких порезов — противник просто истечет кровью и не сможет продолжать бой. И тогда его можно взять голыми руками.

Нет, к Уне никто не полез, мужчины относились к ней в высшей степени уважительно, называя ее не иначе как Хозяйка. А ее готовка им понравилась настолько, что один из них облизав ложку посмотрел осоловелыми глазами на Уну, и сказал, грустно вздохнув:

— Эх, жалко что ты бесплодная! Я бы женился на тебе, я бы пошел за тобой хоть на край земли! И красавица, и готовишь… как моя покойная мама. Тебе цены нет! Если бы не…

Тут товарищи на него зашикали, и мужик смутился, покраснел, что для заросшего бородой и дикого ликом мужичины явно было совсем даже не свойственно. Потом они все трое шептались, явно упрекая его за длинный язык, и после мужчина подошел к Уне, и ковыряясь узловатым пальцем в носу нерешительно сказал:

— Ты это… э-э-э… Хозяйка… не сердись, что я распустил язык. Ты ведь не виновата, что бесплодна! А я, дурак… не умею я с бабами, понимаешь?! — он скривил страдальческую гримасу — Работаю с самого детства, нужду перемогаю. Вот как-то и прошло мимо меня! Ни семьи не нажил, ни детей! А ты…

— А с чего ты взял, что я бесплодна? — усмехнулась Уна, насыпая крупу в кипящую воду и помешивая — Ты дочку мою не видел, что ли? Кто тебе сказал, что я бесплодна?

— Ну… это… э-э-э… м-м-м… — совсем растерялся мужик — Люди говорили! Опять же — купец этот как-то хвастался, ну, что у тебя бывает, зависает на несколько дней…

Уна похолодела, внутри у нее все заледенело. Но виду не подала, продолжала улыбаться, только улыбка у нее была уже натужной:

— И что он говорил?

— Ну… подпил как-то, и разговор-то и зашел. Кто-то про тебя сказал, что ты холодная, небось, как рыба, в лесу живешь и забыла уже про мужиков, ну и давай его подначивать. А он хорошо подпитый был, и в сердцах-то и говорит — мол, ты его заездила за эти дни, он только и успевал в тебя сливать! И хорошо, что ты бесплодная, а то бы с таким темпераментом как у тебя, по лесу уже штук десять дитяток бегало.

Убью гада! — подумалось Уне, и для себя она решила — как только встретит следующий раз этого Кесана — перво-наперво рожу ему расцарапает. За длинный поганый язык! За болтовню с чужими людьми!

Никому верить нельзя. Только Кахиру. И Диане. И Нафане. Кстати, откуда она имя такое взяла? Странное имя. Наверное, из ее мира.

— И правда! — растерянно пробормотал мужик — Если бесплодна, откуда возьмется дитя?

— Видишь? — наставительно произнесла Уна и снова улыбнулась — Но на край земли я за тобой не пойду! И не надейся!

Мужик нерешительно улыбнулся и поклонился, едва не в пояс:

— Так что не сердись, хозяйка! Мы ведь всегда за тебя! Как ты руку нашему парню вернула — все наши просто молятся на тебя! Как на богиню! Никто тебе плохого и не скажет! А если какой пришлый обидит — порвут его парни, ей-ей порвут!

— Ладно… я не сержусь — Уна похлопала мужчину по плечу, тот проводил ее руку взглядом и тоскливо спросил:

— А может все-таки… ну… насчет края земли?

— Забудь! — хихикнула Уна, настроение которой, упавшее ниже половых досок, снова скакнуло вверх — Ищи женщину хорошую, хозяйку, и будет тебе счастье. Хочешь, я тебя заколдую от пьянки? Как только захочешь выпить, в рот возьмешь спиртное — так тебя и вырвет. Сделать?

— Ой! Не надо! — попятился от нее мужик — Одного уже сделала! Так его засмеяли! В трактир боится зайти!

— И правильно! — Уна погрозила пальцем — От трактиров все зло! Зарабатываете, тужитесь, здоровье гробите, а потом все в трактире спускаете. Пиво, брага, игра в кости — вот что хорошего? Месяц зарабатываешь — за неделю пропиваешь. Что я, не знаю? Так чего тогда боишься? Трезвый-то ты всякой бабе нужен, а пьяный — только своим собутыльникам. Не так, что ли?

— Так, хозяйка — мужик был красен, как вареный рак — Только одно у меня счастье: выпить, да в кости поиграть. И лишиться этого? Нет уж, спасибо! Что будет, то и будет. Что теперь, не жить, что ли?