Диана. The Crown

Как вы можете увидеть, этот том разделен на три части: первая – отредактированная стенограмма интервью Дианы, которое легло в основу первой публикации книги, вторая – сама биография; последняя часть представляет собой отчет о последствиях с момента публикации книги в 1992 году и до наших дней.

Если бы Диана дожила до преклонных лет, вероятно, она бы сама в какой-то момент написала свои собственные мемуары. К сожалению, это невозможно. Все свидетельства, представленные ниже, – история ее жизни, которую она хотела рассказать. Теперь ее слова – это все, что у нас есть, ее завещание, самая близкая к ее автобиографии история. Никто не может ей в этом отказать.

Диана, принцесса Уэльская История, записанная с ее слов

Заметка издателя: все последующие слова выбраны и отредактированы из обширных записей интервью, данных Дианой, принцессой Уэльской, Эндрю Мортону в 1991–1992 годах для публикации книги первого издания под названием «Диана. Ее истинная история».

Детство

На самом деле, моим первым воспоминанием был запах внутри моей детской коляски. Запах пластика и капюшона. Я родилась дома, а не в больнице.

Самым сильным потрясением в те годы было решение мамы сбежать. Это наше общее яркое детское воспоминание, которое у нас осталось – у всех четверых. У каждого из нас есть своя точка зрения на то, что должно было случиться и что произошло в действительности. Люди выбирали чью-то сторону. Многие не разговаривали друг с другом. Для нас с братом это был очень неприятный и болезненный опыт.

В один из дней Чарльз[11] сказал мне, что он не понимал, как сильно повлиял на него развод родителей, до тех пор, пока сам не женился и не начал вести свою собственную жизнь. Сестры же взрослели не на наших глазах. С ними мы виделись в каникулы. Я не помню, чтобы это было чем-то особенным.

Я боготворила свою старшую сестру и занималась всей ее стиркой, когда она возвращалась из школы. Я собирала ее чемоданы, наполняла ванну, застилала ее постель – и тому подобное. Я делала все это и думала, что это замечательно. Вскоре я поняла, что это была не очень хорошая идея. Я всегда очень заботилась о своем брате. Две мои сестры были очень независимыми.

У нас постоянно менялись няни, потому что папа был очень привлекательным разведенным мужчиной и отличной приманкой для некоторых. Мы склонялись к мнению, что няни приходили скорее ради него, а не для того, чтобы присматривать за мной и моим братом. Если они нам не нравились, мы подкладывали булавки им на стул и выбрасывали всю одежду в окно. Мы всегда думали, что они представляют угрозу, потому что они пытались занять место мамы. Все они были очень молоды и достаточно хороши собой. Их выбирал мой отец. Было ужасно утомительно возвращаться из школы и обнаруживать дома новую няню.

Я всегда чувствовала себя непохожей на других, была отстраненной. Я знала, что мне предстоит уехать в другое место, но я тогда понятия не имела, куда именно. Когда мне было тринадцать, я сказала своему отцу: «Я знаю, что выйду замуж за кого-то, кто всегда в центре внимания общественности», – предполагая, что буду женой посла – не самого высшего ранга, но близкого к нему.

Наше детство было очень несчастливым. Родители постоянно были заняты выяснением отношений. Я все время видела нашу маму плачущей. Папа никогда не разговаривал с нами об этом. Мы никогда не могли задавать вопросы. Слишком часто менялись няни, во всем чувствовалась постоянная нестабильность. В целом мы были очень отстранены ото всех и несчастны.

Помню, в четырнадцать лет я считала, что я безнадежна, что у меня ничего не получается, потому что брат всегда сдавал школьные экзамены, а я постоянно была на грани отчисления. Я не могла понять, почему я, как мне казалось, доставляла всем неудобства, позже я отчасти воспринимала себя заменой сына, который умер еще до моего рождения. И родители просто сходили с ума, мечтая о сыне, наследнике; а тут на свет появляется третья дочь. Какая жалость, придется попробовать еще раз. Теперь я это понимаю. Я давно знала об этом и сейчас понимаю, что все нормально. Я принимаю это.

Я безумно любила животных, морских свинок и им подобных. У меня было огромное количество кроликов, морских свинок и хомяков. Хомяки размножаются быстрее многих других; а я никак их не разделяла. У каждого из них были имена, но я не могу вспомнить самого первого. У нас было нескончаемое количество животных. Но все они умирали. Помню, когда это произошло с золотой рыбкой, ее спустили в туалет. Кроликов всегда хоронили под деревом в коробках из-под обуви Clarks[12].

На моей постели было двадцать плюшевых игрушек, которые каждую ночь занимали все пространство в моей кровати, оставляя малюсенькое место для меня.

Я обожала каждую из них. На каждой из игрушек был мой бейджик из подготовительной школы – Д. Спенсер.