Дианетика и кровожадные драконы Русской равнины

Ниже гнездились птеродактили – мелкие крылатые ящеры. Они жили стаями и кормились рыбой и насекомыми. Слегка приблизившийся к ним астронавт заметил у птицеящеров широкие крылья, вытянутый зубастый клюв и рудиментарный хвост.

Стремясь не допустить нападения забеспокоившихся было гигантских птеранодонов, космический пришелец дальше подниматься не стал. А начал смотреть в бинокль на расположенную в синеющей дали большую сушу. На пологом ее берегу медленно, очень медленно ползла по песку собравшаяся отложить там яйца морская черепаха. Ее ноги-ласты были далеко не самым лучшим средством для передвижения четырехметрового гигантского тела по суше, весившего около четырех тонн.

Далее в прибрежном кустарнике пасся птиценогий динозавр-игуанодон, достигавший в высоту пять метров, а в длину – десять метров. Пресмыкающееся передвигалось на сильно развитых задних ногах, обдирая кору с древовидных веток. Их рептилия смешно держала своими неразвитыми конечностями, как руками.

Уже начало темнеть. В сгущавшихся сумерках вылетел на ночную охоту наводящий ужас на всю мелкую живность хищный птицеящер – четырехметровый диморфодон. Инопланетного наблюдателя особенно поразила его могучая, крепко посаженная на туловище голова. На «ушином» острове в преддверии ночи птеродактили уже начали укладываться спать, повиснув на ветках, как летучие мыши.

Кровавая развязка

«Пора возвращаться на корабль», – подумал Тур. И стал спускаться к стоявшей у берега шлюпке. Лодку пришлось заводить уже в наступившей ночной темноте. Маленькое суденышко, разгоняя урчанием двигателя тишину, быстро заспешило к кораблю, стоящему в двух километрах от «ушиного» острова.

Шлюпка с инопланетянином уже прошла половина пути. Еще немного и она бы миновала малый остров, похожий на лоб загадочного животного. Однако двое мозазавров, потревоженных в морских глубинах шумом двигателя, помешали дальнейшему передвижению астронавта по водной глади.

Первым космопришельца атаковал молодой девятиметровый мозазавр. Тур выхватил лучевой пистолет и начал вести огонь по рептилии, пытавшейся прокусить обшивку в носовой части лодку. Ночной полумрак и кольчуга из окостеневшей чешуи, надетая природой на морское чудовище, затруднила борьбу гуманоида с рассвирепевшей тварью. А когда с девятиметровым драконом было покончено инопланетянин с ужасом заметил: напавший со стороны кормы пятнадцатиметровый ящер сумел за это время продырявить шлюпку своими мощными зубами. И она стремительно пошла ко дну, как консервная банка.

Погружение оказалось настолько быстрым, что Тур, едва успевший надеть спасательный пояс, замочил в воде лучевой пистолет. И он перестал стрелять. Осознав весь трагизм происшедшего, оставшийся безоружным астронавт, пустившись вплавь, попытался спастись от челюстей мозазавра. При этом он даже успел проплыть по направлению к малому острову пару метров, но все уже было тщетно … Мозазавр ухватил Тура за правую руку – зубастая пасть этого гигантского хищника мгновенно сомкнулась, жадно проглотив его откушенную плоть. И вся окружающая морская гладь обильно окрасилась темно-красной кровью, кровью, хлеставшей из его оставшегося без руки правого плеча. В этот момент Тур закричал, почувствовав пронзившую его правую руку непереносимую острую боль во всех ее суставах. Боль в руке, уже проглоченной морским хищником! А потом потерял сознание …

Но уже через несколько минут покинувшая телесную оболочку инопланетянина душа Трофимова со страхом наблюдала со стороны как рассвирепевший морской хищник терзает бывшее ее тело. Именно в тот момент ставшему временно бестелесным и приготовившемуся к очередному переселению «фэтану» Трофимову вдруг вспомнилось оказавшееся столь пророческим щелканье зубастой пасти музейного мозазавра …

Душа Владимира Петровича уже собралась было заняться поиском для себя какого-нибудь только что народившегося детеныша тупайи – древнего насекомоядного млекопитающего величиной с белку. С тем чтобы обосноваться в теле этой мезозойской прародительницы обезьян, а затем путем перерождений дождаться – через 59 миллионов лет! – появления на Земле древнейшего человека. Ну а в 1949 году от Рождества Христова вселиться в крошечное тельце агукающего младенца Володи.

Но тут вдруг – все острова с холмами, вся растительность, все кровожадные ящеры и даже само море, окружавшее бестелесный трофимовский «фэтан» – внезапно так сильно затряслись. Все вокруг так сильно тряслось, как не тряслось даже во время взрывных работ, проводившихся строителями рядом с камышинскими горами Ушами летом 1959 года. А потом ни с того ни с сего в мезозойском мире, окружавшем трофимовскую душу, вдруг запахло нашатырем.

«Откуда в верхнем мелу взрывы и нашатырь?..» – подумал Трофимов. И только окончательно придя в себя понял в чем дело. Как выяснилось, это давала ему нюхать нашатырь и легонько шлепала по щекам одиторша Любовь Николаевна, перепуганная полной «отключкой» своего пациента, полностью погрузившегося в созерцание своего прошлого.