Дианетика - Современная наука душевного здоровья

(б) Такой механизм типичен для инграмм. Когда мы проходим по инграмме, которая содержит достаточно соматической силы для того, чтобы заставить пре-клира кататься по дивану, но которая не содержит слов, мы предполагаем, что имеет место механизм забывания.Есть люди, которые считают, что отсутствие памяти — панацея от любой душевной неприятности. «Выбрось из головы», «Если бы я об этом помнил, я бы сошел с ума», «Малыш, забудь все, что ты слышал», «Никто ничего не помнит», «Не могу вспомнить» и даже простое «Я не знаю», также как и самая распространенная из всех в этом семействе: «Забудь об этом!» [179]— все это перекрывает доступ информации в аналайзер. Кейс, только что открытый, может отвечать на все вопросы одним из этих денайеров(существует много других видов денайеров,если вы помните). Репитер со временем начнет отпускать (релиз) фразу из различных инграмм и начнет выводить напоказ различные инциденты. Бабушка, которая говорит внуку: «Забудь об этом!» при каждой травме, — это проклятье похуже макбетовского [180]. Форгетер, использованный защитником, сам по себе и практически не сопровождаясь болью или эмоциями, утопит информацию, которая в риколе не будет аберрирующей, но которая, таким образом погребенная форгетером, делает фразы, сказанные непосредственно до него, аберрирующими и буквальными.

Так эта инграмма оставалась целиком вне поля зрения до тех пор, пока кейс не был почти закончен, и как только с ним был установлен контакт, уже разряженный реактивный банк рассыпался, и пациент стал клиром.

Второй пример инграммы сочувствия касается случая, происшедшего в детстве пациента. Пациент в начале терапии был необычайно запутавшимся человеком. Это пример инграммы сочувствия, который встречается довольно часто. (Он не будет доминирующим в расчетах на предмет защитника, но, так как он часто повторяется в одном и том же кейсе, то становится аберрирующим). Ребенок попал в аварию. Он получил серьезную черепную травму — сотрясение мозга — и находился в коматозном состоянии несколько дней. Он ничего не узнал о катастрофе, хотя впоследствии осмотр показал наличие рубца на черепе. Он не знал, откуда взялся рубец, и не стремился узнать. Его родители разводились и без конца ругались, обвиняя друг друга в произошедшем. Первая часть из серии инграмм в этой одной большой инграмме не имеет значения для нашего примера, кроме того факта, что мать выставляла себя защитником ребенка, который неподвергался атакам со стороны отца. Разговор матери аберрирующе указывал на то, что отец нападал на ребенка, а в инграмме как аберрирующие факторы важны слова, а не действия. В конце концов отец бросил семью. Мать, сидя у детской кроватки, причитала сквозь слезы: «Я сделаю все, чтобы уберечь тебя», «Я буду работать от зари до зари, чтобы спасти тебя», «Ты еще жив только благодаря мне», «Если бы не я, ты бы давно умер», «я тебя уберегла от этого чудовища — твоего отца», «Я буду тебя защищать и заботиться о тебе», «Не обращай внимания на то, что говорят люди, я хорошая мать, я всегда была хорошей матерью. Не слушай их. Пожалуйста, детка, лежи здесь и поправляйся!»

Вся эта ерунда вышла, конечно, прямо из реактивного банка. Женщина считает, что она заботится о своем ребенке, и не чувствует никакой вины, хотя она постоянно изощрялась в своих попытках сделать ему плохо с момента зачатия. (В реактивном банке нет комплекса вины, кроме инцидентов с фразами вроде «Я виноват» или с другими подобными фразами).

Это амбивэйлансностьв действии. Под «амбивэйлансностью»подразумевается «власть обеих сторон». Это следовало бы назвать «мультивэйлансность», так как можно показать, что люди имеют много вэйлансов, 20 или 30 — это не редкость для «нормального» человека. Мать, с ее дикими мольбами и болезненной сентиментальностью, перепрыгивала из вэйланса в вэйланс, как танцующий дервиш [181]. Она была способна на изощренную жестокость по отношению к ребенку. И все же один из вэйлансов включался, к несчастью для пациента, только когда он болел, и содержал яростную защиту ребенка и уверения, что она всегда его любила и никогда не обрекла бы на голодную смерть и т. д. В результате мать создала в ребенке почти тысячу инграмм за десять лет его жизни из-за своей бездарности и наличия реактивного шаблона. Приведенный пример является довольно стандартным.

Аберрирующий аспект этой инграммы заключается в «уверенности», что если бы матери не было поблизости или же ребенок не был с ней в хороших отношениях, он умер бы с голоду, просто умер или вообще сильно пострадал, с точки зрения момента получения инграммы это также означало, что нужно было иметь головную боль, если человек хотел жить.

Серия подобных инграмм создала сложную систему психосоматических заболеваний, например, гайморит, крапивницу, аллергию и многие другие, хотя наш пациент был лишен какой-либо мнительности.