Diarium. Легенда одной Души

– С удовольствием.

Мы прошли на кухню, где я накрыла на стол. Этим вечером мы о многом беседовали. Я рассказывала о том, как проходили мои бега от Феликса, о том, как искала работу и продавала картины. О том, как однажды в лесу пришлось пережить нападение разбойников. В ту ночь мы чудом спаслись – извозчик гнал лошадь во весь опор, стремясь уйти от грабителей, а после два дня пил в таверне, отмечая чудесное спасение.

Мы всю ночь проговорили. Люций сидел в мягком кресле в моей спальне, я же напротив него на кровати, с чашкой остывшего чая в руках. В открытое окно влетал ароматный ветерок, шевелил пламя свечи, стоящей на тумбочке и мои волосы, волнами лежащие на спине. Мой гость рассказывал о далёких странах, о удивительных местах. Об океане с айсбергами, озерах, не имеющих дна, о водопадах, пустынях и многом, многом другом. Я же слушала его и понимала, что всё это уже было – когда-то давно мы вот так же проводили вечера и ночи, до рассвета беседуя о всевозможных вещах. Под спокойный тихий голос я начала засыпать, уронив опустевшую чашку на постель.

– Ты хоть иногда спишь? – спросила я, выходя на кухню.

– Иногда – да. Но очень редко. У меня небольшая потребность в сне.

– Я сегодня собиралась искать работу, но боюсь, что уже поздно. Надо же было так долго спать… – заметила я.

– Ты осталась без денег?

– Нет, но их ведь не хватит на долго. Кстати, я хотела отдать тебе кое-что!..

Достав из шкатулки деньги, я протянула их Люцию. Но он посмотрел на меня, приподняв бровь:

– Они мне не нужны. Я ведь оставил их для тебя!

– Но как же… – растерянно пробормотала я. – Мне неловко их брать!..

– Тогда представь, что ты их заработала, Джана. На самом деле, такая реакция удивительна, если учесть твоё воспитание. Обычно девушки из подобных семей привыкают думать, что их каждый обязан обеспечивать. Но с другой стороны, прошлое оставляет глубокий след в душе человека. Ты можешь не помнить людей, которых любила или ненавидела, можешь не помнить их слова. Но то, чему они научили – остаётся с тобой на веки. Со временем собирается множество слоев из накопленного опыта и увидеть, что же было там, вначале, очень сложно. Но ты не очень-то изменилась, Руна…

«Руна? Что за странное имя?..»

Однажды, когда Люций вновь наведался ко мне в гости, я сказала:

– Мне так неловко просить тебя, Люций… Но… сможешь мне кое-с чем помочь? Я понимаю, что у тебя наверняка есть более важные дела, чем мои послания, но родители ведь не знают, что со мной! Уверена, они волнуются… Не знаю, что сказал им Феликс?.. А впрочем, просто хочу, что бы они знали, что я в порядке…

– Думаешь, они уже не злы на тебя?..

– Если узнают, что я жива – будут злится. Но лучше уж так, чем неведенье… Они хорошие люди, мне бы не хотелось, чтобы они страдали…

– Но они ведь отвернулись от тебя, обрекли на скитания. Разве ты не обижена?

– Нет, я сама так решила. Они хотели для меня обеспеченного будущего, и я их понимаю. В этом ведь нет ничего плохого, верно? Но они не видели, каков Феликс на самом деле. Уверена, даже не хотели этого видеть! Для них он – завидный жених, состоятельный молодой мужчина. Для меня же – жестокий и неуравновешенный тип… Им не понять меня, но кто в этом виноват? Думаю, никто. Просто так сложилось… Люций, я думаю, родители меня не смогут простить. Вот только это уже не имеет значения. Я поступила так, как должна была. Чем бы это всё ни обернулось – я не жалею. И знаешь, теперь точно не смогу вернуться к прошлой жизни. Слишком многое изменилось, и я словно бы стала другим человеком. Мне и раньше было неуютно в обществе… Порой даже возникали мысли о том, чтобы уйти в монастырь, вот только религию я тоже недолюбливаю…

– О, это не удивительно!.. – как бы невзначай заметил Люций, я же продолжила:

– Там, в той охотничьей хижине, я впервые почувствовала себя… свободно. Будто меня выпустили из клетки. Я была напугана, растеряна, но зависела лишь от себя самой и теперь так не хочу лишиться этой свободы! Но общество осуждает подобное поведение. Девушка должна быть «под присмотром»!

Я замолчала – слишком много эмоций и слов. Зачем я говорю Люцию всё это, зачем изливаю ему душу? Быть навязчивой – далеко не лучшее качество!

– Что может сравниться со свободой? – сказал Люций и задумчиво добавил, – Разве только… любовь?..

Я промолчала. Эта фраза, сказанная вроде бы невзначай, заставила меня почувствовать смущение. Я незаметно взглянула на мужчину, на то, как он задумчиво смотрит в окно, сложив руки на груди. Его аккуратный профиль чётко выделялся на фоне вымытого до блеска стекла и накрахмаленных занавесок. Мне бы хотелось попросить его не уходить больше на столь долгое время, не оставлять меня больше. Но…

Люций повернулся ко мне и спросил:

– Так о чём ты хочешь попросить?..

– Ах, да… Ты сможешь отдать это письмо?.. Если тебя это не сильно затруднит…

– А если я попрошу за это плату? – спросил мужчина серьезно.

– Какую? Мою душу?..

– Она уже давно моя! – улыбнулся он. – Я позже скажу, что мне нужно.