Диаспора

Ятима не тратил энергию наночастиц донимая их потоком запросов; он только ждал когда этот странный опыт закончится. Интерфейс не знал что делать с аварийными сообщениями от руки робота — и отказался обращаться к самому Ятиме с запросом на выполнение соответствующих хирургических манипуляций. Когда плазменная дуга закончила разрез и человек убрал прочь отсеченную руку, соответствующая часть ментальности Ятимы покинула торчащий из культи фантом.

Когда он наконец решился на проверку, пятнадцать доз наночастиц смогли сделать это достаточно надежно. Остальные были потеряны, или были повреждены теплом при отрезании руки.

Ятима взглянул в глаза человека и сказал сердито, "Мы пришли к вам с миром; мы никогда не нарушали вашу автономность. Но теперь вы ограничили выбор другим." Не отвечая ему, человек положил работающий плазменный резак на край стола и стал двигать обрубок руки глейснера взад и вперед по дуге, уменьшая его. Когда Франческа вернулась, она казалась была одинаково возмущена открытием охраны, что наночастицы были принесены в анклав, и совсем не дипломатическим способом, который был примененен к гостям.

По Договору 2190 года, Ятима и Иноширо должны были быть высланы из Атланты немедленно, но Франческа была способна на гибкий подход к правилам, как для того чтобы позволять им обратиться к собору — так и к сюрпризу Ятимы, и к поступку охраны. Очевидно они верили, что общественный опрос ассамблеи флешеров будет наилучшим способом разоблачить заговор глейснеров и Кониши.

Кагда они прошли вниз по коридору к Залу Созыва, Иноширо сказал по инфракрасному лучу,

— Они не могут все быть похожими друг на друга. Вспомни Орландо и Лиану.

— Я помню Орландо, проповедующего о дьявольских глейснерах и их адских планах.

— А я помню Лиану, прямо противоречащую ему.

Зал Созыва был большим цилиндрическим пространством, приблизительно той же формы как и строение в котором он помещался. Ряды сидений концентрически сходились к круглой сцене — и около тысячи бриджеров заполняли их. За ними и выше, на стене цилиндра, гигантские экраны отображали представителей из других анклавов. Ятима мог легко различить похожих на птиц и похожих на земноводных эксуберантов, но он не сомневался, что внешне немодифицированный вид других скрывал еще больший дипазон изменений.

Обезьяны сна не были представлены.

Охрана осталась позади, когда Франческа провела их на сцену. Сцена была разделена на три яруса; девять бриджеров стояли на самом дальнем ярусе, лицом к аудитории, а три стояли на втором.

"Это — ваши переводчики,"объяснила Франческа. "Останавливайтесь после каждого предложения и ждите пока все они закончат." Она отметила незначительную впадину на сцене, в самом центре. "Стойте здесь, чтобы быть услышанными; в остальных местах вас не будет слышно." Ятима уже обратил внимание на необычную акустику этого места — когда они проходили через зону сильного фонового шума и через зону его отсутствия интенсивность голоса Франчески изменялась поразительно. С потолка свисали сложные акустические зеркала и и другие непонятные конструкции, а кожа глейснера сообщила ему о внезапных изменения давления воздуха, которые, вероятно, происходили от некоторой формы барьера или линзы.

Франческа прошла в центр сцены и обратилась к собранию. "Я — Франческа Канетти из Атланты. Я полагаю, что представляю вам Ятиму и Иноширо из полиса Кониши. Они утверждают, что принесли серьезные новости, которые, если это — правда, касаются нас всех. Я прошу вас выслушали их внимательно и задать соответствующие вопросы."

Она отступила в сторону. Иноширо пробормотал по лучу, "Очень мило с ее стороны, вдохнуть в собрание такое доверие к нам."

Иноширо повторил то, что он рассказал Франческе в джунглях, прерываясь для переводчиков и давая ответы на их вопросы. Сначала переводили три переводчика с внутреннего яруса, затем внешние девять предлагали свои версии; даже с акустикой позволявшей им говорить одновременно, процесс был угнетающе медленным. Ятима понимал, что автоматизация процесса была бы против всей культуры бриджеров, но у них все же должен был быть более быстрый способ связываться в аварийной ситуации. Или может быть они его применяли лишь только для определенного набора стихийных бедствий.

Когда Иноширо начал описывать предсказываемые на Земле эффекты, Ятима попытался уловить настроение аудитории. Гештальт Флешера, ограниченный его анатомией, был подавлен больше чем у его версии из полиса, но ему подумалось что большая часть лиц выражает оцепенение. Не было никакого драматического изменения, промчавшегося через зал, и он решил интерпретировать это оптимистически: всяко это было лучше чем паника.

Франческа модерировала отклики на их сообщение. Первым выступил представитель анклава статиков; он говорил на диалекте английского языка, так что интерфейс глейснера передавал его слова на этом языке непосредственно в разум Ятимы.