Диаспора

Планета под ними — Кожух — была размером с Меркурий и так же раскалена. Она находилась на отшибе, в сотнях световых лет от ближайших соседей. Как и на Стриже, тут преобладали тяжелые изотопы; по крайней мере, этот признак оставался характеристическим. Нанофабрикаторы, высвободившись из капсул, построили по шаблону систему фазовой нейтроноселекции и сконструировали полис в третьей макросфере. Как только секрет разгадан, вся процедура кажется до смешного элементарной. И куда проще межгалактических перелетов.

— Я надеюсь, они использовали тот же маркер, что и на Пуанкаре, — сказала Ятима. — Если в каждой шестимерной вселенной нам придется отыскивать свидетелей их визита, путешествие обещает затянуться.

Паоло ответил с напускной беззаботностью:

— Я наведу мосты к ним. Я этого и хотел.

— Приятно слышать.

— Мы не можем быть уверены, что Алхимики явились из нашей вселенной, — заметил он. — Они оставили карту взрыва ядра, чтобы ее нашли местные, но ничто не запрещает нам считать их транзитными путешественниками, а не беглецами.

— Ты полагаешь, что шестимерное пространство может быть их домом?

— Я просто упреждаю ненужные предположения, — передернул плечами Паоло.

— Да нет.

На поверхности планеты Кожух появилась маленькая черная точка, постепенно разросшаяся до гигантского темного диска — метафорическое изображение портала в следующую макросферу. Ятима помнила времена, когда в исходном К-Ц никто бы не прельстился абстракционистскими причудами, ограничившись последовательно реалистичным окружением. Они видели россыпь звезд сквозь черноту портала. Двумерная проекция картинки из обсерватории нового полиса.

Онона опустила взгляд. Колодец мрака расширялся.

— Ох-хох, я себя так веду потому, что в моем умосемени пара битов попала не в те кодополя. А у тебя какие оправдания?

Паоло не ответил.

— Hy ладно, — Ятима подняла взгляд, — ты хороший попутчик, так что это простительно.

Онона отцепилась от виртуальной фермы спутника и полетела в портал.

На ближайшей к сингулярности звезде третьей макросферы жизнь расцвела еще более пышным цветом, чем на Пуанкаре, но маркеров там не оказалось, как и разумных существ, у которых можно было бы спросить дорогу.

Следующая звезда была безжизненна — или по крайней мере так раскалена и неспокойна, что жизнь на ее тонких, полужидких континентах сформироваться не успела. Если в магматических океанах и обитало что-нибудь живое, удостовериться в его природе они не смогли.

Третья звезда оказалась куда старше и холоднее, и кора ее уже полностью отвердела. Звезду опутала сеть огромных дорог, легко различимых с орбиты. Гиперповерхность напомнила Ятиме галактические аналоги Римской империи из научной фантастики дозвездной эпохи [118], где полезное применение находили любому свободному клочку земли и любой полости в толще планеты.

— Вот и Алхимики, — проронила Ятима.

Они подлетели ближе. Сигналов с поверхности слышно не было. Имитаций давно потерянных друзей в виртуальности тоже не возникло. Вплетенные в ткань пространства-времени оборонительные системы, если они тут и имелись, не выказали желания смести пришельцев с небес.

Вторая волна зондов доложила, что города или другие структуры, соединявшиеся дорогами, погребены под плотным однородным слоем звездощебня. Казалось, что кора звезды внезапно раскрылась, и они провалились внутрь, будто повинуясь незримому ядернохимическому переключателю. Удивительно, что дороги еще удалось различить.

Жизни на звезде не было.

Четвертая звезда была обитаема, но жизнь там оказалась примитивной и не привлекла их внимания. Маркер — из того же редкого минерала, что и на Пуанкаре — красовался значительно ближе к полярной сфере. Они назвали звезду Янг-Миллс. В прошлом Диаспора неукоснительно придерживалась правила нарекать каждое небесное тело в честь одного человека, но разделять знаменитую пару вселенными или увековечивать именем одного портальную звезду, а именем второго — менее значительную, казалось неправомерным[119].

В ожидании постройки длиннонуклонного реактора Ятима просматривала снимок за снимком — их пересылали через две сингулярности. Первая волна беженцев от всплеска в ядре прибыла в U*-К-Ц. Там были Бланка и Габриэль, последний в удвоенном числе, а это значило, что некоторые клоны отказались от реинтеграции. Ятима искала упоминаний об Иносиро, но все до единого иммигранты принадлежали к Диаспоре. C Земли еще никто не явился.

В четвертой макросфере они занялись дистанционной спектроскопией сотни ближайших звездных систем. Планета, отмеченная тяжелыми изотопами, оказалась на расстоянии в 270 световых лет. Они назвали ее Бланкой. Когда они до нее доберутся, взрыв ядра уже наверняка уничтожит Стриж, и вся миграция из родной вселенной уйдет в древнюю историю.

Ятима отдала экзоличности приказ погрузить егоё в гибернацию.

Онона проснулась и сразу же прыгнула в окружение спутника Пинатубо.

— Мы потеряли контакт, — без обиняков заявил Паоло.

— Как? Когда? Где?

— Полис на орбите Янга-Миллса не в состоянии связаться со станцией сингулярности. Такое впечатление, что маяк просто исчез.