Диаспора

Он вышел из каюты и босиком побрел по холодной траве на край летающего острова. В окружении господствовала тьма, такая же непроницаемая, как в безлунную ночь на Земле, но почва была ровной, а дорогу он хорошо знал. Он с радостью избавил себя от сомнительной нужды в испражнении, но лишаться услады опорожнить мочевой пузырь стремился не больше, чем отказаться от секса. Оба псевдофизиологических акта были продуктом его доброй воли. Они уже сильно разошлись с биологическими императивами и приблизились к таким нематериальным удовольствиям, как, например, музыка. Бетховена он себе оставил, чем же моча хуже? Глядя, как струя исчезает в непроглядной пустоте под скалами, он заставил ее извиваться фигурами Лиссажу.

Он передал Паоло лишь малую часть себя - как и любой хороший Мостостроитель, - но достаточную, чтобы между ними наладилось взаимопонимание. Он радовался, представляя себе грядущие поколения их рода, воображая, как они примутся исследовать неисчерпаемое разнообразие возможностей виртуальной реальности. Перерабатывать себя в попытке соблюсти личностную преемственность он почел бы самообманом. Вот поэтому он и спал по старинке: сны его никем и ничем не управлялись, оставаясь хаотичным напластованием идей, далеким от кристальной ясности и детализации подконтрольных воле спящего фантазий или терапевтических психодрам свежеприбывшего иммигранта. В его снах, видениях млекопитающего, Лиана еще никогда не возникала. Он еще не спускался по тернистому пути аллегорий и катарсиса, призванному смягчить боль утраты. Сны ничего ему не открывали, ничего не значили, ничего не меняли. Но отказаться от них, отменить их, запрограммировать - это все равно что воткнуть в себя острый кинжал.

Вольтер горел низко в небе в том направлении, о котором Орландо привык думать как о востоке. На таком расстоянии он казался слабой красноватой искоркой, примерно как Меркурий с Земли. Древняя звезда спектрального класса К5, светимостью в шесть раз меньше Солнца. Пять планет земного типа. Пять газовых гигантов, сходных не так с Юпитером, как с Нептуном. Их обследовали и закартировали задолго до запуска Диаспоры, но индивидуальные спектроснимки с внутренних планет по-прежнему оставались недоступны разрешению колоссальных аппаратов родной системы и тем более скудному астрофизическому оборудованию клонополиса.

- И что мы там найдем? Святилище?

Он смотрел на звезду.

Едва ли. Еще несколько пустынных планет... Несколько новых уроков хрупкости жизни, равнодушия сил, что ее создают и уничтожают.

Вернувшись в каюту, Орландо некоторое время боролся с соблазном отбить вызов и заново улечься на боковую. Если это дурные вести, как с Фомальгаута, или даже худшие, или свидетельство жизни столь ненадежное, что потребовалось бы еще столетие-другое для ее достоверных исследований, то... Hy что еще это может быть? Никак на одной из лун одного из газовых гигантов системы 51 Пегаса⁸⁵ отыскались несколько фоссилизиро-ванных микробов в незамеченной прежде трещине? Доказательство существования третьей независимо развившейся биосферы представляло бы немалую важность, но он так устал ковыряться в деталях экспедиций к дальним мирам в предрассветной тьме...

А может, это опять орфеанцы воду мутят? Наконец расшифровали тайные письмена из плавучих вселенных? Орландо грустно рассмеялся. Он не был завистлив, но счастливый случай, выпавший тамошней команде, задел его за живое.

Он хлопнул в ладоши. Каюта осветилась. Он сел на кровать и обратился к стеноэкрану.

- Ладно, выкладывай.

Появилось текстовое сообщение, которым экзоличность подытоживала поводы разбудить хозяина. Орландо терпеть не мог, когда неразумная программа пыталась с ним болтать.

Новости оказались местные, хотя цепь событий, положившая им начало, тянулась до самой Земли. Кто-то в земном К-Ц разработал усовершенствованный миниатюрный спектроскоп, который можно было сконструировать нанотехнологически на основе существующих полисных моделей. Местная астрономическая программа так и поступила. Благодаря этой аппаратуре удалось изучить химию атмосферы десяти вольтерьянских планет. Оказалось, что ближайшая к звезде планета, Стриж⁸⁶, окружена атмосферой с необычными свойствами.

Во-первых, она состояла в основном из углекислоты и азота, общим давлением в пятую часть земного, но содержала также значительные примеси сероводорода и водяного пара. Поскольку гравитация на Стриже составляла 0.6 земной, а температура поверхности колебалась около 70 градусов Цельсия, за двенадцать миллиардов лет почти вся вода на планете должна была улетучиться в межзвездное пространство - ультрафиолетовые лучи расщепили бы ее на водород и кислород, а водород легко бы ускользнул в космос.