Диасса

Когда её назвали "Чесалкой", то сперва она возмущалась и мстила каждому, кто открыто использовал эту кличку. Но прошло время, и... привыкла. Привыкла к собственному успеху и высокому положению. Затем привыкла к увеличивающемуся банковскому счету. Осознала, что чистых денег всегда получается гораздо меньше, чем грязных и чесать пятки магистру, это... далеко не самое грязное, что приходится ради денег делать. Перестала содрогаться, принимая... непопулярные решения. И к тому, что у богатого человека всегда есть недоброжелатели, тоже привыкла.

Всё это совсем не означает, что она перестала реагировать или мстить за гадости. Изменились приоритеты. Изменилась тактика. Появился ее личный список врагов. Теперь она спокойно и экономно уничтожала людей из этого списка. И часто - не только морально.

Сперва стычка с Греем в Университете Синти ее разозлила. В зачуханной дыре, какой-то вшивый препод... и дело совсем не в воспитаннице, которая была всего лишь одной из красивых картинок, добавлявших имидж великой то Воур. Когда выяснилось, что его безразличное слово "запрещаю" обрезало ей половину жизни, злость перешла на качественно новый уровень. Именно злость позволила ей пережить утрату волновых способностей и шансов добиться чего-то на этом поприще. А когда начали прикрывать ее плантации на планетах Цин, вот тогда Грей прочно поселился на первом месте в ее списке врагов. Не важно, что делал это не он. Именно он запустил и поддерживал процессы, которые должны были привести к полному разрушению большинства из ее самых выгодных проектов.

.

Высокая стоимость изделий из холка была совсем не причудой - для производств в Империи. Сам исходный материал был достаточно прост в выращивании, хоть и требовал специальных условий. Основная проблема была в том, что холк был слишком биологически активен. Он достаточно сильно изменял "под себя" условия на планетах. И такие изменения, в конце концов, обязательно нарушали большинство общепринятых норм. Если в сдерживание зон выращивания чудо-растения не вкладывались значительные суммы, то практически гарантированный результат - переселение людей в закрытые купола. Сосуществовать с холком могли далеко не все виды привычных животных. Точнее - очень редкие виды, в развитии или использовании которых смысла не было, поскольку требуемые для них условия превращали планету в полностью непригодную для жизни.

Очевидно, что такие характеристики холка не были известны в Империи только ленивому. А уж жители планет, на которых находились плантации, следили за ними очень внимательно. Это было вопросом выживания. А для производителя это был вопрос денег. Очень больших денег.

Когда этот бизнес перешел к молоденькой и целеустремленной то Воур, комплексы по переработке холка - кочевали. На плантации, которые становились убыточными, сбрасывался "деактиватор". Холк послушно вымирал, оставляя после себя безжизненную пустыню. Фабрика уводилась на новое место. Всё было отработано еще ее "случайно захлебнувшимся" супругом. Но... прибыль могла бы быть больше. Вот так и появился у Теланны второй муж. Он был высокопоставленным адептом Церкви. И в его руках были отношения с факториями в Цин.

Впрочем, эти замечательные времена прошли, как и второе замужество Чесалки.

— Виль, что сегодня с вечером?

— У меня не получится.

— Опять? Нас ведь не коснулись операции по отлову паутины... или я ошибаюсь?

Бурчание любовника было скорее извиняющимся, чем информирующим.

— Появилась интересная информация. Буду сидеть с аналитиками. Служебная сеть теперь не та, что раньше. Чертов Грей отобрал у Империи единственный Кристалл, который желал работать с Виктором.

— То есть... как это - отобрал?

— Да там всё не слишком понятно. Но очень похоже, что когда задушить Виктора не удалось, Грей закрыл для нашего Кристалла базы данных, наработанные до принятия контракта. Только не вздумай никому ляпнуть. Мы попытались заменить блокированные фрагменты. Так представь, он поставил служебную защиту. Чертов Смотритель. Мало того, что у нас в четырех вычислительных центрах всё потерлось, так еще и Кристалл порезало так, что ни о какой работе в ближайший десяток лет речи идти не может. Виктор рвет и мечет.