Дьявол

– А потом, после парочки грогов за поясами, мы направимся за старухой по прозвищу «Мать кровавая вражда»?

– Мать кровавая вражда?

Тим объединил очаровательную улыбку с медленным подмаргиванием.

– Так мы зовем старую сводню. У нее есть конюшня шлюх, которые раздвигают ножки на четверть часа за шесть пенсов. Они не очень хороши даже для того, кто пробыл в море три месяца, но они все-таки бабы, а это – первое, о чем думает моряк, когда сходит на берег.

До Рори вдруг дошло, что женщин у него не будет, когда он отправится в плавание. Не будет больше многочисленных Мэри под кустами или в уютных комнатках Глазго. Не будет и официантки, сказавшей, что ждет его сегодня ночью.

– А как же моряки обходятся без женщин в плавании?

Тим ткнул Рори пальцем в ребра.

– С трудом, парень, с трудом. Есть такие, кто женится на своей правой руке, а есть и такие, кто поступает по-другому. В плавании всегда есть новичок или юнга, который станет раком за кусок сливового пудинга, а на обратном пути трюм забит черномазыми дикарями. По мне, так лучше славного черномазого мальчонки лет пятнадцати с плотной попкой и быть не может, если только заставишь его не орать как угорелого.

– Это не для меня, – мотнул головой Рори.

– Значит, ты никогда не был в море? – Тим взял Рори за руку.

Рори покачал головой.

– Ты сказал шесть пенсов, Тим? – Рори прикинул, что может себе позволить, и если учесть ждущую его официантку, он смог бы получить все удовольствия в эту ночь.

– Ага, шесть пенсов, дружище, если ты имеешь в виду этих чертовых свиней в «Кровавой вражде». Фартинга для этого слишком много, но сходить туда можно, чтоб развлечься. Главное – быть начеку. А то можно на брандер нарваться.

– Брандер?

– Ага, кое-кто из шлюх болен французской болезнью. Хотя какая разница. – Тим пожал плечами. – Это все равно что сильный насморк, и какой ты мужчина, если не переболеешь этим. Помню, год назад на старушке «Данди Прайд» у всех, кто был на борту, капало с конца, как из дырявого ведра. За две ночи перед отплытием половина корабля посетила «Каза де лас Делициас», а еще за ночь до этого там побывала другая половина. Что ж, дружище, вот мы и подошли к «Острову Ямайка». Ну что, пропустим по рюмашке? Чем больше зальешь за пояс, тем симпатичней тебе покажутся толстухи мамаши «Кровавая вражда».

Оплывшая свеча в фонаре освещала видавшую виды вывеску, отдаленно напоминавшую очертания острова, застекленная дверь с красными занавесками приглашала их войти. Внутри клубы табачного дыма были гуще тумана, но было тепло, а полногрудая барменша улыбалась им из-за стойки. Они уселись на скамью за свободным столиком у стены, Тим спиной к стене, а Рори лицом к нему. Впервые у него появилась возможность как следует разглядеть своего товарища, и Тим понравился ему еще больше. Он заметил мощную мускулатуру под шерстяным свитером, когда Тим снимал бушлат. Он был на несколько лет постарше Рори и производил впечатление огромной силы. Зеленые глаза его были веселы, а губы постоянно расползались в улыбке, а когда он хохотал, что случалось довольно часто, можно было увидеть ровный ряд зубов.

– Так, значит, тебя зовут Рори Махаунд. – Тим вытянул руку через стол и положил ее на руку Рори.

– Махаунд собственной персоной, – настала очередь Рори улыбнуться.

– Да хранят нас святые. – Тим машинально перекрестился. – Старик Гарри собственной персоной. Но на черта ты не похож, дружище, с такой белобрысой шевелюрой и с таким младенческим ротиком. Угу, красивый ты парень, Рори Махаунд, ну так как насчет выпить?

– Неплохая мысль, – согласился Рори. – А у меня есть шиллинг за это заплатить.

– Забудь про свои деньги с Тимом О'Тулом. За все плачу я, даже за твою шлюшку. Так что будем пить: ямайский ром или голландский джин? Мне – ром, он мне больше нравится, чем джин. Как только человек попробует рома в Вест-Индии, он теряет вкус к джину или виски.

– Я тоже закажу ром, – согласился Рори, – не то чтобы я его люблю: все, что я пил за свою жизнь, – это доброе виски Шотландии.

Девушка принесла им напитки, и Тим и Рори, оба, выпили их; Тим – залпом, а Рори нет. Свою порцию он потягивал маленькими глоточками; это был темный ароматный ром с приятным запахом, но первый же огненный глоток предостерег его от попытки залпом осушить стакан на манер Тима. Он расправился с ним в три захода и почувствовал огонь от языка до желудка, но когда пожар в нем утих, тепло приятно начало проникать до мозга костей, Рори стал веселым и довольным. Вторая порция пошла гораздо легче, и когда дело дошло до третьей, он уже смог выпить ее так же быстро, как и его товарищ. И, следуя примеру Тима, он вытер рот рукавом.

Ром пробудил в Рори дружеское расположение к Тиму О'Тулу, сидящему напротив него. Конечно же, ни у кого не могло быть более открытого и честного лица, чем у его друга Тима, который привел его в это по-домашнему уютное место. Тим был его лучшим другом. Даже виды на официантку в таверне потускнели, он был рад, что рядом с ним Тим – добрый, остроумный Тим, его закадычный друг и товарищ. Рори наклонился через стол.