ДЬЯВОЛ

— Да, — румянец на еще щеках усиливается, и она делает дрожащий вдох, — я просто... я никогда не делала этого раньше, поэтому немного волнуюсь.

Я замираю, осознание того, что мы собираемся сделать, словно удар стальной битой по члену. Я подозревал, что она девственница, но услышать ее подтверждение за несколько секунд до того, как окажусь внутри нее, заставляет меня чувствовать себя еще более... неправильно.

Я смотрю вниз на свой член, упирающийся в нее, и удивляюсь, как, черт возьми, я позволил себе забраться так далеко в кроличью нору.

Я забочусь об Иден. Действительно, блядь, забочусь о ней. С двух очень разных, очень противоречивых сторон.

Но одна сторона сейчас побеждает.

— Я принимаю таблетки, — она нервно улыбается, — тебе не стоит беспокоиться.

Я встаю и заправляю член обратно в брюки.

— Я не буду лишать тебя девственности.

— Что? — она садится. — Почему? Все было идеально.

— Нет, все было не идеально, — я поднимаю с пола ее одежду и протягиваю ей. — Ты заслуживаешь большего, чем это.

— Но я люблю тебя, Каин, — пространство между нами сжимается, когда мы встречаемся взглядами. — Я люблю в тебе все, — ее нижняя губа дрожит, — даже когда ты причиняешь мне боль, я все равно люблю тебя.

Какая-то часть меня знает, что я пожалею о том, что собираюсь сказать, как только слова вырвутся изо рта, но это единственный выход. Так больше не может продолжаться. Мы выходим из-под контроля, и если я не остановлю это... жизни будут разрушены.

Как и в прошлый раз.

— Нет, ты не знаешь. Ты только думаешь, что знаешь, потому что никогда не выходишь из дома и не знаешь ничего лучше. Ты милая, красивая девушка. Но с этим... с этим больным дерьмом, которое творится между нами, покончено навсегда.

Горячие слезы падают на ее лицо.

— Но ты тоже меня любишь, — слезы текут быстрее, и я ненавижу себя за то, что заставляю ее страдать. — Я знаю, что любишь.

— Я люблю тебя, Иден, — и прежде чем надежда успевает вскружить голову, я добавляю: — Но не так. Я люблю тебя как о...

— Не надо, — задыхается она, бросая на меня взгляд, от которого более слабый человек превратился бы в камень, — просто уходи.

— Иден...

Она хватает вазу с тумбочки, и я наблюдаю, как она разбивается о стену.

— Убирайся к чертовой матери, Каин.

Я иду к двери, сердце замирает в горле.

— Мне жаль.

— Нет, не жаль, — она закрывает лицо руками, — ты никогда не извиняешься.

Глава 5

Иден

Я сжимаю грудь, когда боль пронзает меня. Она такая сильная, что я задыхаюсь. Такая жестокая... клянусь, я чувствую, как мое сердце разрывается на миллион крошечных осколков.

Как будто я медленно умираю вместе с каждым ударом разрушенного органа.

И все же, если бы Бог предложил мне загадать последнее желание перед тем, как моя душа покинет эту землю, я точно знаю, чего бы пожелала.

То же самое, что я загадывала каждую ночь на протяжении последних четырех лет.

Я бы пожелала, чтобы Каин Картер любил меня так же, как я люблю его.

Но теперь я знаю, что этого никогда не случится... и не потому, что он меня не любит. А потому, что он не любит меня так.

Он не хочет любить меня так, как я люблю его.

Потому что он приравнивает любовь ко мне к чему-то больному и неправильному.

К злому греху.

И в глубине души я знаю, что должна отпустить его и попытаться найти способ жить дальше, но я не могу.

Потому что в любви есть одна хреновая вещь — если человек, которого ты любишь, не любит тебя в ответ... это не мешает тебе любить его.

Это лишь заставляет тебя любить его еще сильнее, заставляет тебя держаться за него еще крепче... потому что твоя любовь — единственное, что все еще привязывает тебя к нему.

И если нить оборвется. Если фундамент, который вы построили, рухнет. Вы останетесь ни с чем.

Иногда единственная разница между любовью и одержимостью — это разбитое сердце.

Глава 6

Дэмиен

Перед глазами мелькают золотые, синие, зеленые и белые пятна. В этом мире нет ничего более безмятежного, чем сидеть в темноте и наблюдать за рыбами, плавающими под неоновыми огнями.

Жаль, что цоканье каблуков по мраморному полу моего офиса нарушает мою медитацию.

— Хорошо, что меня не заботит моя работа репортера, потому что интервью прошло именно так, как ты и говорил, — молодая женщина — Джоди — выдыхает из-за моей спины, — я была на полпути сюда, когда мне позвонили и сказали, что меня уволили.

Мои губы дергаются. Я знал, что Каин неравнодушен к своей падчерице. Не могу сказать, что виню его. Она... особенная.

— Ты будешь хорошо вознаграждена за свои труды, — встав, я высыпаю немного еды в аквариум. Рыб не кормили уже два дня, так что они будут довольны.

— Узнала что-нибудь интересное об Иден?

— Ты имеешь в виду что-нибудь, кроме того, что она типичная сучка из высшего общества, чьи туфли стоят больше, чем арендная плата моей квартиры?

— Зависть такая непривлекательная черта.