Дьявол для отличницы (СИ)

- Почему ты не сказал об этом еще тогда, на камне?! – возмутилась я, затрясшись от нахлынувшей ярости. – Да я от стыда все это время с ума сходила!

- Решил, что такое преимущество мне пригодится. А от стыда тебе нужно не от этого сгорать.

 Сразу вспомнился его бред о том, что я переспала с вожатым и что-то танцевала для Юрки. Я должна разуверить его в обратном.

«Дай мне, Агафонова».

«Ты такая грязная, я не могу тебя поцеловать». 

 Ну и как лучше? Что будет выигрывать, для того, чтобы он держался от меня подальше. Я так ничего и не придумала, потому что послышался звук открываемого крана. Побежала вода в раковину в полу. Услышала его глотки.

- Фу, она же ржавая.

- Да, и на вкус гадость, - подтвердил он, шумно выдохнув. – Будешь?

 Пить хотелось неимоверно, и есть тоже, конечно. Но вряд ли тут завалялось парочка бутербродов.

- Буду.

 Я на ощупь двинулась вперед, выставив вперед руку, и неожиданно коснулась рукой его лица, скользнув ладошкой по губам. Резко одернула руку. Парень сидел на корточках перед краном. Поймал мою руку и потянул вниз.

- Ничего не видно, - смущенно пробормотала я, нащупывая кран, проводя пальцами по нему, чтобы наклониться и выпить воды.

- И правда, ржавая. – Выплюнула я, едва попробовала. Но жажда победила и я снова сделала небольшой глоток. 

 Когда Громов выключил воду, между нами снова повисла тишина и в ней, от голода, очень громко заурчал мой живот.

- Мда, захватывающее приключение, - проговорил он, подавив смешок.

- Почему ты сейчас решил рассказать о том, что снимков нет? Как же преимущество? Шантаж?

 До сих пор не могла поверить.

- Просто надоела ненависть между нами.

 От незнакомого сожаления в его тоне я замолчала. Обдумывала полученную информацию и не знала, чему верить. Все это время я тряслась от страха, что чертовы снимки всплывут в интернете, он постоянно угрожал, шантажировал… И теперь это оказалось просто словами завравшегося мальчишки. Ему было все равно, он лишь смеялся. А я? Что я пережила?

 Вдруг осознаю, что зубы стучат, а сама я сильно замерзла. Стою тут в тонкой рубашке, юбке и, чтоб их, капроновых колготках, которые я теперь брала с собой в школу и переодевала в туалете для девочек. Дома прятала в недрах сумки, закладывая между учебниками, чтобы не нашла бабушка. А сейчас бы пригодились теплые, с начесом, которые остались в раздевалке.

-  Садись, всю ночь будешь стоять? – нарушил призрачную тишину Громов.

- Хочу и стою, - тут же выступила я.

- Ты можешь не огрызаться и нормально разговаривать? Вечно в каком-то припадке.

- Раньше я была вполне себе нормальный, это все из-за тебя.

- Да благодаря мне ты хоть научилась за себя постоять, - ухмыльнулся он. – Раньше как размазня все шишки терпела, слезы в кулачок вытирала. А сейчас палец в рот не клади – откусишь по локоть.

- Так я тебя еще и благодарить должна?

- Могла бы.

- Мерзкий сатана!

- Посади уже свою задницу и не ори, - протяжно застонал он, и я замолчала. 

 Если так и дальше продолжится, то один из нас до утра не доживет. Я опустилась на пол, прислонившись к стене. Он прав. До чертиков надоела наша ненависть.

- Садись рядом, будет теплее, - будничным тоном произнес он, а я помотала головой.

 Потом спохватилась, что он не увидел жеста в темноте, но говорить ничего не стала, махнув рукой. Плевать.

 В который раз повисла уже надоевшая тишина, и я задала еще один вопрос, который меня мучил.

- Как ты оказался в нашей школе?

 Почти с минуту я тупо пялилась в темноту, уже и не надеясь услышать ответ, но он все-таки ответил.

- Мой отец решил отправить меня сюда на исправление, - он с осторожностью подбирал слова. – Правда, никакого подвоха. В нашем городе сколько приходских-то? Две? Три? Встреча с тобой на линейке оказалась чистой случайностью.

- Что ты такого натворил? – Мне стало любопытно.

- Ммм… Когда вернулся из больницы домой, ну после лагеря, то в буквальном смысле разгромил квартиру. Уютное гнездышко моего отца и его любовницы. Ну и, заодно, подрался с отцом. Я не хотел наносить тот удар, - вспоминал он с тяжелой горечью в голосе. – Но он первый занес руку. 

 От его откровения я почти перестала дышать. Поняла, как ничтожно мало я о нем знаю. Практически ничего. С другой стороны, зачем мне знать что-то о нем? Нужно вообще сказать ему замолчать, и самой перестать с ним говорить.

 Но сердце, глупое, стучало, сбившись с привычного и знакомого ритма. Из-за его признаний. Я уже не знала, за что его ненавидеть, все вдруг рассыпалось в прах. Снимков не было. С выступлением вообще все сложно. Да, есть тот дурацкий танец, который он вынудил танцевать для него, поцелуй, который забрал силой, отрезанные волосы, в конце концов, да и всего по мелочи. Но…

 Почему-то ненавидеть его больше не получалось.

- Ты упоминал, что у тебя есть сестра.

- Да, есть.

- Где она сейчас? С матерью?

- Да. Тогда у речки, в походе я дерьмово себя чувствовал. Одна из причин была моя сестра, Ленка. Утром того дня я узнал, что она наглоталась таблеток.

- Боже мой…Почему?! – воскликнула я.

 Мое сердце сжалось от его переживаний. В голову по памяти лезла картина, как он лежал в воде. Сломленный, просто убитый.