Дьявол Фей-Линя

Девушка растянула губы; блеснули ее длинные, узкие зубы. Редко испытывал я такой ужас. Мнилось, что я стою перед самим Сатаной, и по моей спине пробежал холодок, когда девушка обвела нас зелеными, с красными прожилками глазами, впиваясь в нас взглядом и словно собираясь разорвать нас на куски своими острыми зубами.

— Ложь! — прорычала она. — Ничего, кроме лжи! Я вам солгала!

Она рванулась к нам, но я грубо толкнул ее в кресло и бросился к двери, то волоча за собой, то подталкивая Конроя.

— Скорее, Томми! — крикнул я. — Ради всего святого, не гляди на нее!

— Боже правый! — воскликнул Конрой. — Во что она превратилась?

Мы не сразу нащупали дверную ручку — наши дрожащие руки сталкивались и мешали друг другу. Дверь мы открыть не успели: девушка встала и направилась к нам. Теперь она казалась воплощением хрупкости и нежности, но прелесть ее облика оттенял блеск белых зубов и сияние зеленых глаз. Я был вне себя от ужаса и одновременно заворожен ею.

— Прошу вас, не уходите, — сказала она, и голос ее был чист и мелодичен, как позвякивание льдинок в хрустальном бокале.

Она обняла инспектора Конроя за шею и ласково прижалась к нему.

— Умоляю, останься! — прошептала она. — Я возьму тебя с собою на шабаш!

Конрой полуобернулся, очарованный ее пьянящей красотой. Я потянул его за рукав, но он только пробормотал:

— Ступай, Джерри. Я немного задержусь.

— Мы отправимся с тобою на шабаш, — шептала девушка, щекоча губами ухо Конроя. — Уже скоро. Совсем скоро.

Она медленно отступила на середину комнаты. Конрой шел следом, не в силах противиться ее чарам. Я лихорадочно звал его, но он не обращал внимания на мои крики. Я не знал, что делать, как вдруг в моем сознании внезапной и ослепительной вспышкой возникли слова, вычитанные из одного древнего тома: «Бегут они образа страдающего Иисуса». Я подскочил к черному занавесу и отдернул его. Позади находился алтарь с черной свечой и отвратной жабой. Я сразу заметил, что животное было приковано к алтарю тонкой золотой цепочкой, но не эта непотребная гадина занимала меня сейчас. Я осмотрел пол, ощупал складки мантии, сброшенной девушкой — и нашел в них распятие, которое она осквернила, повесив на шею вниз головой. Благоговейно воздев в руке распятие, я направился к ней. Девушка, заметил я, тем временем положила руки на плечи Конроя и нежно смотрела ему в глаза, а он беспомощно глядел на нее. Она шептала:

— Мы побываем на шабаше! И Господин наш будет там… Знай, нас ждут наслаждения!

Вытянув перед собою распятие, я медленно шел вперед; но не успел я отойти от занавеса и на три шага, как руки девушки опустились и все ее тело задрожало. Когда я приблизился, девушка прикрыла руками лицо. Она застонала и чуть раздвинула руки; я видел, как она кривила рот, пытаясь вновь обрести власть над собой.

— Переверните! — хрипло вскричала она. — Переверните!

Я поднес распятие к ее лицу.

— Переверните вверх ногами, — в отчаянии прошептала она.

Внезапно руки ее опустились и она застыла, глядя на распятие. Затем она вскрикнула и упала на пол. Конрой бросился к ней.

— Оставь ее! Нужно выбираться отсюда! — закричал я. — С нею все будет хорошо.

Я вытолкнул Конроя в коридор, положил черное распятие в карман и захлопнул дверь. Потрясенный Конрой даже не пытался сопротивляться, когда я вел его по лестнице и вестибюлю; на улице я остановил такси и велел шоферу поспешить на угол Пятнадцатой улицы и Мэдисон-авеню.

— Мы должны поторопиться, — сказал я. — Сколько сейчас времени?

Конрой поглядел на часы.

— Ровно двенадцать. Куда мы едем?

— К дому прокурора Соединенных Штатов Стэнли. Молю Бога, чтобы мы успели.

Конрой, похоже, очнулся от воздействия зловещих флюидов, сделавших его послушным рабом.

— Конечно же! — сказал он. — Она упоминала его имя. И говорила что-то о крови и веревке.

Он надолго замолк; автомобиль тем временем мчался к центру города.

Наконец он сказал:

— Куда именно она звала меня?

— На шабаш, — ответил я. — Это сборище колдунов, ведьм и дьяволопоклонников. Появляются там и демоны. Наша девушка — дьяволопоклонница, сатанистка. Быть может, этим дело не ограничивается.

— Шабаш, — повторил Конрой. — Да, я вспоминаю это слово. Ты говорил недавно о шабаше. Я читал об этом. Шабаш устраивали ведьмы.

— И все еще устраивают, — заметил я. — Ведьминские шабаши и черные мессы справляются в Лондоне, Нью-Йорке, Париже и десятках других городов. Часть церемонии ты видел сегодня в замочную скважину.

— Проклятая жаба! — воскликнул он. — Зачем ей понадобилась эта проклятая жаба?

— Дьяволопоклонники верят, что Сатана является им в образе жабы или козла, — ответил я. — Я ведь тебе рассказывал.

— Да, припоминаю, — сказал Конрой. — Я и забыл. Там был и козел, не так ли? Помнится, я видел козла.

— Там были изображения козла. Дьяволопоклонники украшают свои дома такими изображениями и держат жаб в качестве домашних животных — совсем как мы с тобой украсили бы стены ликами святых и Пресвятой Богородицы.

— Жабы и козлы! — пробормотал Конрой. — О Господи!

Глава пятая В БИБЛИОТЕКЕ СТЭНЛИ