Дьявол и Ангел

— Великолепно. Давайте посмотрим. Это для тебя, бабушка, — произнес Джеймс, передавая письмо виконтессе. Внезапно он застыл, его лицо побледнело. Он встал, уронив все остальные письма на освободившееся кресло, и уставился на послание в своей руке.

Его бабушка выпрямилась.

— Что такое? — Когда маркиз не ответил, она сделала шаг ближе. — Джеймс, с тобой все в порядке?

Джеймс вздрогнул и перевел взгляд на Энджел.

— Вполне.

— От кого оно? — спросила Элизабет.

Маркиз снова опустил взгляд на письмо.

— От Дезире.

— Джейми… — начала вдовствующая виконтесса, осторожно вглядываясь в лицо внука. Энджел не могла определить выражение на лице маркиза, но была рада знать, что не она служила его причиной.

— Извините меня. — Он вышел из комнаты, сжимая письмо в руке.

Элизабет подошла к окну.

— Пять лет, — пробормотала она.

— Прошу прощения? — рискнула произнести Энджел.

Виконтесса обернулась.

— Я сказала, что уже прошло пять лет, а эта ведьма всё ещё не выпускает его из своих когтей. — Она вскрыла своё письмо, затем отложила его в сторону. — Знаешь, он и Джеффри Пратт были друзьями. Они вместе отправились учиться в школу. — Она вздохнула. — И тогда, на каникулах в Лондоне, они посетили один и тот же бал и встретили одну и ту же девушку, дебютировавшую в свете.

— Дезире, — предположила Энджел, размышляя, почему в последние несколько недель она так сильно невзлюбила Дезире Кенсингтон.

— Да. До окончания учёбы они сражались за неё. Однажды их почти отчислили из-за этого. — Элизабет покачала головой. — Джеймс всегда был таким пылким. Очень похожим на свою мать.

— Что произошло?

— С самого начала Дезире играла, настраивая их одного против другого. Наполовину свела их с ума, и они закончили тем, что возненавидели друг друга. После того, как Джеймс окончил университет, он сделал ей предложение. Из того, что я смогла выведать у него, Дезире ответила ему, что Джеффри уже просил её руки, и что она не может выбрать из них двоих. Она заметила, что поскольку Джеффри уже унаследовал титул виконта, то, конечно же, именно его одобряли ее родственники. — Виконтесса покачала головой, её светло-зеленые глаза были полны сожаления. — Думаю, что все знают, что случилось на следующее утро.

Энджел посмотрела на нее.

— Но Дезире?

— Отец Джеймса порекомендовал ему покинуть страну. Он отправился во Францию и оставался там почти год. Через четыре недели после его отъезда Дезире вышла замуж за лорда Кенсингтона. Когда Джеймс услышал об этом… — Элизабет замолчала и откашлялась. — Когда он вернулся домой, то был настолько не похож на себя, что я едва узнала его. Его репутация делалась все хуже и хуже, и, поверь мне, он по-прежнему заслуживает её.

— Мне он не показался таким ужасным, — тихим голосом заметила Энджел. А его прикосновения, его поцелуи были всем, чем угодно, кроме ужасного.

Элизабет посмотрела на нее.

— Знаешь, — медленно проговорила она, — с тех пор, как он вернулся из Бельгии, Джеймс кажется более похожим на того человека, каким он когда-то был. Каким он был до Дезире, я имею в виду. Более счастливым и не таким озлобленным.

— Почему, как вы думаете, он изменился?

Леди Элизабет быстро улыбнулась и направилась к двери.

— О, у меня есть кое-какие подозрения.

Джеймс долго шагал по библиотеке до того, как распечатать письмо. Короткая записка, написанная совершенным почерком Дезире, гласила: так как она осознала, что пришло время объяснить причины, по которым она вышла замуж за Кенсингтона, то она уверена в том, что он все поймет. Послание заканчивалось просьбой о встрече и подписью «Люблю, Дезире».

Он некоторое время смотрел на подпись, а затем бросил письмо в огонь. Кто-то вроде Саймона или бабушки может попытаться выяснить, что задумала Дезире, потому что маркиз так и не сумел убедить их, что его отношения с ней это не их треклятое дело. Он не хотел снова видеть её. К тому же существовало слишком много других проблем, которые он пытался разрешить.

Джеймс обнаружил, что некоторые из этих проблем возникли за обедом этим вечером, и значительно улучшили его настроение. Персиваль, очевидно, не знал, что в Эббонли присутствуют дети, и он испытывал очевидные трудности с тем, чтобы совместить это со своими взглядами в отношении Дьявола. Когда все они перешли в гостиную, Элкотт предложил, чтобы детей отправили в постель.

После этих слов, Генри встал, вытянувшись во весь рост.

— Я не стану слушать, как какой-то хлыщ указывает мне, что делать в доме лорда Джеймса, — заявил он.

— Генри! — упрекнула его леди Найстон, а его отец бросил на мальчика суровый взгляд.

— Вы просили меня никогда не лгать, — запротестовал Генри, обращаясь к родителям. — Он — хлыщ.

Персиваль пронзил Джеймса негодующим взглядом.

— Это все ваших рук дело. Вы развратили этих младенцев.

— Мы не младенцы! — закричал Генри.

— Они не младенцы, — эхом негромко отозвался Джеймс.

Анжелика была занята тем, что деловито вышивала еще один носовой платок. Она подняла взгляд на Джеймса, её глаза сверкали.

— Я тоже думаю, что он хлыщ, — вмешалась Хелен, приходя на помощь брату. — И лорд Джеймс непременно подтвердит то, что сказал Генри.