Дьявол кроется в мелочах

— Потому что вчера я была понятой, в присутствии которой полицейские зафиксировали смерть Галактионовых. — Отчего-то Соне было совсем его не жалко, хотя жестоким человеком она вовсе не была.

— Они умерли? Борька умер? Его больше нет? Господи, помилуй. Когда это случилось?

— Судя по состоянию их тел, около года назад.

— Что-о-о-о?

— Николай Модестович, у меня есть все основания полагать, что незадолго до того, как их убили, вы были у Галактионовых дома.

— Убили? Да кому был нужен этот старый дурак с его еще более придурковатым сыном? Хотя… Этого не может быть. Боже мой, я об этом не подумал.

— О чем именно вы не подумали? — спросила Соня.

Она совершенно ничего не понимала.

— Неважно. Это совершенно неважно. Господи, если бы я знал, что так выйдет.

— Что выйдет, Николай Модестович?

— Неважно, Сонечка, поверьте, для вас это совершенно неважно. Что же теперь делать-то, боже мой. Ведь она так и лежит там. Или этот человек забрал ее? Боже, почему я тогда недодавил? Ведь все могло получиться.

— Что там лежит? — Соня невольно повысила голос. — Кто тот человек, который это забрал? Вы что-то знаете о смерти Галактионовых, Николай Модестович?

Он дико посмотрел на нее.

— Что? Я? Нет, я ничего не знаю, — забормотал Ровенский, словно в горячке. — Откуда я могу знать, если вы сами мне только что… Боже мой, боже мой, надо же что-то делать, пока полиция не узнала…

Он резко повернулся на каблуках, выхватил с вешалки у входа свою велюровую куртку и выскочил из кабинета, прежде чем Соня успела сказать еще хотя бы слово. Тяжелая дверь захлопнулась с оглушительным стуком.

И что теперь делать? Соня окончательно убедилась в том, что между смертью ее соседей и Николаем Модестовичем есть какая-то связь. Профессор так странно себя вел. Такое чувство, словно он знал, что в доме Галактионовых хранилось что-то ценное. Дорогая вещь, ради хранения которой пришлось поставить двойные бронированные двери. Но почему тогда отец и сын жили так бедно, практически в нищете? Что именно они оберегали от посторонних глаз?

Что бы это ни было, ради этой вещи можно было пойти на двойное убийство. Хотя Соню, к счастью, это совершенно не касается. Она решила выкинуть из головы все тайны, связанные с Галактионовыми, и ей это почти удалось.

Домой она вернулась достаточно рано — не было еще и четырех. Со следующей недели в это время у нее будут начинаться занятия в фирме Феодосия Лаврецкого, но эта среда пока еще свободна, и Соня собиралась провести ее, побаловав себя хотя бы немного. После бессонной ночи и ужасов вчерашнего дня ей нужен был релакс.

Она приняла ванну с душистой пеной, нанесла на тело, лицо, волосы и вообще на все, до чего дотянулась, различные кремы, выпила бутылку красного вина, порезала привезенный Денисом из-за границы кусок сыра с плесенью, который любила и берегла, чтобы растягивать удовольствие на подольше, но сейчас решительно съела весь и завалилась в спальне на кровать, включив шведский детективный сериал. Скандинавские детективы она обожала.

В девять часов вечера Соня уже безмятежно спала, к счастью, без сновидений, поэтому утром четверга чувствовала себя прекрасно выспавшейся.

В университете выяснилось, что профессор Ровенский не пришел на работу, а потому ей придется взять на себя его лекцию. Зав. кафедрой сообщил, что профессор сказался больным. Но, стоя за преподавательской трибуной, Соня нет-нет да и возвращалась мыслями к тому, что именно могло его так взволновать и расстроить.

Несмотря на дополнительную лекцию, она все-таки успела перед курсами сбегать в любимое кафе, уселась за столик у окна, за которым уже робко хозяйничала весна.

Снег под ногами прохожих таял, как масло на бутерброде. Начинал не вовремя стекать то с одного, то с другого бока колдобин. Тротуары в этом году в их городе чистили особенно плохо.

Солнце, неяркое, из показной скромности прятавшееся в вуаль легкого тумана, все-таки уже грело по-настоящему, и сидеть за стеклом было тепло, пожалуй, даже жарко.

Соня блаженно щурилась, подставляя лицо солнечным лучам. Она могла сидеть так бесконечно, но сегодняшний вечер, в отличие от вчерашнего, у нее был занят, поэтому нужно было торопиться.

Она собиралась уже допить кофе и рассчитаться, как неожиданно за ее столик плюхнулись две молодые нимфы. Настя и Аглая, студентки, посещающие ее курсы английского.

Девочки Соне нравились, потому что были серьезными и старательными. Именно к Насте Соня позавчера обращалась за помощью, чтобы заставить полицейских обратить внимание на нехороший запах из соседской квартиры. Точнее, помогла не сама Настя, а ее мама.

Господи, это же всего-навсего позавчера было, а кажется, что целую вечность назад.

— Здравствуйте, Софья Михайловна, — затараторила та, что помладше, Аглая Молчанская. — Мы с Настей правильно вычислили, что вас тут найдем. Поговорить надо.

— Давайте, если недолго. — Соня с радостью ухватилась за возможность выпить еще чашку кофе. — О чем, девочки?

— О ваших соседях, — бухнула Настя, и Соня от неожиданности подпрыгнула на стуле.

— О чем?