Дьявол на коне

Один из конюхов принял у меня Фифину. Я ничего не сказала ему - рассудила, что так будет лучше. У меня так сильно дрожали ноги, что я едва могла идти.

Поднявшись к себе в комнату, я бросилась на кровать.

Я лежала на ней, уставившись на балдахин. Кто-то пытался убить меня. Почему? Кто-то сидел в засаде в кустах и ждал, когда я проеду мимо. Кто знал, что я поехала к Габриэлле? Этьен, Леон - я вспомнила, он был рядом, когда Этьен предложил эту поездку. Я упоминала о ней Марго. Мог знать любой из слуг.

Кто- то подстерегал меня? Если бы я внезапно не нагнулась, чтобы поговорить с Фифиной, по всей вероятности, сейчас я лежала бы в кустах мертвая.

Марго просунула голову в дверь.

- Минель, ты где? Я слышала, как ты приехала.

Тут она увидела меня.

- Что стряслось? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.

Я едва выговорила, стуча зубами:

- Кто-то пытался убить меня.

Усевшись на кровать, Марго уставилась на меня.

- Что?! Когда? Где?

- На тропинке, ведущей от дома Габриэллы к замку. На полдороге я почувствовала, что за мной следят. Какое счастье, что я это почувствовала! Я нагнулась, понукая Фифину, и в это время у меня над головой просвистела пуля.

- Должно быть, кто-то охотился на птиц.

- А я думала, кто-то пытался убить меня. Был второй выстрел, направленный в меня.

Марго побледнела.

- Значит, - сказала она, - им надоело бросать камни нам в окна. Теперь они решили убивать нас.

- По-моему, кто-то пытался убрать меня с дороги.

- Чепуха. Кому это нужно?

- А вот это, - нетвердым голосом произнесла я, - я и должна выяснить.

Столкнуться с покушением на собственную жизнь - это весьма неприятное ощущение, шок от которого гораздо сильнее и глубже, чем кажется поначалу.

Марго всем рассказала о случившемся. Мне польстили ее страх за меня и забота. За столом мы обсудили происшествие.

Этьен сказал то же самое, что и Марго:

- Они перешли от камней к ружьям.

Убедить Леона в этом было не так-то просто.

- У них нет оружия. Если они восстанут, то будут сражаться косами и вилами, а не ружьями. Где им взять ружья? У них не хватает денег на хлеб… не говоря уже о ружьях.

- Но почему они выбрали мадемуазель?

- Теперь она считается одной из нас, - ответил Этьен.

Они продолжали обсуждение, а мне оставалось только верить, что Этьен прав. Один из крестьян обзавелся ружьем. Почему, кто-то из слуг не мог выкрасть ружье из оружейной комнаты? Узнав о поведении Бесселя и Мими, я поняла, что даже те, кому мы безоговорочно доверяли, нам не друзья.

С челядью произошла едва уловимая перемена. Все узнали про покушение на мою жизнь и сочли это знаменательным. Оно словно явилось символом меняющихся настроений. Время, когда кидали камни, проходило, и народ был готов перейти к более решительным действиям. В стенах замка подспудно зрело напряжение, которого я не замечала раньше. То, что оно существует вне его, я знала, но теперь опасность, казалось, подкрадывалась все ближе.

Когда я встречала Мими, та опускала глаза, словно от стыда, на что у нее были веские причины. С Бесселем было иначе. Его поведение стало буквально наглым. Он словно хотел сказать: «Вам теперь следует хорошенько подумать, стоит ли отдавать мне приказания. Я слишком много знаю».

Самое грустное зрелище являла собой Ну-Ну. Большую часть времени она сидела взаперти в комнатах, которые занимала вместе с графиней. Она никого не пускала сюда, и граф распорядился, чтобы ее не трогали. Слуги говорили, что слышали, как Ну-Ну разговаривает с графиней, точно та находится рядом, а при встрече старая служанка смотрела сквозь меня округлившимися невидящими глазами. Говорили, что смерть графини лишила Ну-Ну душевного равновесия.

Леона и Этьена очень беспокоило случившееся со мной.

Этьен во всем винил себя.

- Я должен был проводить вас назад в замок, - говорил он. - Я собирался вернуться через полчаса, полагая, что вы задержитесь там подольше.

Мне не хотелось объяснять ему, что я сочла измышления его матери столь оскорбительными, что не имела другого выбора, кроме как уйти.

Я просто Ответила:

- Выстрел мог бы быть произведен и в вашем присутствии.

- Возможно, - согласился он. - Разумеется, выстрел предназначался не вам лично… просто любому, не являющемуся крестьянином. Но, будь я там с вами, я мог бы броситься в кусты и поймать негодяя. Вы должны быть осторожны. Больше не выезжайте без сопровождения.

Леон также был обеспокоен. Застав меня однажды в саду одну, он тихо сказал:

- Мадемуазель Минель, я хочу с вами поговорить. Мы направились по дороге от замка, и Леон продолжал:

- Мне кажется, вам угрожает опасность.

- Вы подумали о выстреле?

Он кивнул.

- Этьен полагает, что он не предназначался лично мне. Думаю, нам всем угрожает опасность.

- Меня озадачивает ружье, - вздохнул Леон. - Если бы в вас кинули камень… даже нож, я бы понял это. А в данном случае… не думаю, что это всего лишь знамение времени.

- Что же вы думаете?

- Что вам следует, не теряя времени, вернуться в Англию.