Дьявол на утёсе Спасения

Вскоре Раймонд свалился в яму, на дне которой были ил и некоторое количество воды. Грязь засасывала и представляла собой опасность. Барахтаясь, задыхаясь, с отчаянной помощью Марии он выбрался на твердую почву и стоял, дрожа - сердитый, продрогший, промокший до нитки.

- Вчера этой проклятой штуки здесь не было, - он принялся соскребать ил с лица, с одежды. - Из-за этих проклятых фокусов жизнь здесь кажется такой трудной.

- Надо быть выше этого, дорогой, - ответила Мария страстно. - Мы будем бороться с этим, подчиним это себе! Когда-нибудь на Глории будет порядок.

Пока они решали, продолжать путь или нет, из-за северо-западного горизонта выкатился пузырь Красного Робундуса, и они смогли оценить ситуацию. Брюки цвета хаки Брата Раймонда и его белая рубашка оказались, конечно, грязными. Походный костюм Сестры Марии был едва ли чище.

Раймонд удрученно сказал:

- Я должен вернуться в бунгало и переодеться.

- Раймонд, у нас есть время?

- В таком виде я буду чувствовать себя среди флитов как дурак.

- Они даже не заметят.

- Ну что с ними поделаешь, - отрезал Раймонд.

- У нас нет времени, - решительно сказала Мария. - Инспектор бдит, а флиты каждый день мрут как мухи. Говорят, это наша вина - и, значит, конец Колонии Евангелистов. - Помолчав, она осторожно добавила: - Но помочь флитам надо не только поэтому.

- Я думаю, что в чистой одежде я произведу на них лучшее впечатление, - сказал Раймонд нерешительно.

- Фу! Фиг их заботит чистая одежда, при их-то небрежности.

- Думаю, ты права.

Над юго-восточным горизонтом появилось маленькое желто-зеленое солнце.

- А вот и Урбан... Не было бы так темно, как в угольной яме, будь на небе три или четыре солнца сразу!

- Солнечный свет заставляет злаки расти, - сказала Мария сладким голосом.

Полчаса они шли вверх, затем остановились, чтобы перевести дыхание, и посмотрели в сторону Колонии, которую так любили. Семьдесят две тысячи душ жили на расчерченной на клетки зеленой равнине; там стояли ряды аккуратных белых домиков, чистеньких, свежевыкрашенных, с белоснежными занавесками на окнах, с газонами и палисадниками, полными тюльпанов, с огородами, где росли капуста, свекла и кабачки.

Раймонд посмотрел на небо и сказал:

- Собирается дождь.

- Откуда ты взял?

- Вспомни потоп, который случился, когда совсем недавно Урбан и Робундус оба были на западе.

Мария покачала головой:

- Это ничего не значит.

- Если что-то есть, оно что-то должно значить. Этот закон нашей Вселенной - базис всего нашего мышления!

С горных кряжей ударил по ним порыв ветра, взметнувший пыльные вихри, которые, кружась в свете двух светил - желто-зеленого Урбана и Красного Робундуса, сплетались в многоцветные ленты, приобретали странные формы.

- Вот твой дождь, - Мария старалась перекричать рев ветра.

Раймонд решительно продолжал путь. Вскоре ветер стих.

Мария сказала:

- На Глории я поверю в дождь или вообще во что-либо только в том случае, если это случится.

- У нас пока еще мало фактов, - настаивал Раймонд. - В непредсказуемости нет ничего магического.

- Это всего лишь непредсказуемость, - она взглянула назад, на склон Гран Монтана. - Поблагодарим бога за Часы - хоть что-то есть у нас надежное.

Дорога шла через холмы, мимо сборища рогатых пиков, мимо островков серого кустарника и пурпурной колючей травы. Случалось, дороги не было и им приходилось разыскивать путь как первопроходцам. Иногда дорога кончалась у оползней и продолжалась на десять футов выше или ниже. Но это были второстепенные неудобства, которые они преодолевали как нечто само собой разумеющееся. Только когда Робундус двинулся к югу, а Урбан нырнул к северу, они действительно обеспокоились.

- Немыслимо, что солнце садится в семь вечера, - сказала Мария.

- Это слишком нормально, слишком соответствует реальности.

В семь пятнадцать оба солнца сели. Десять минут заката, пятнадцать минут сумерек - затем ночь непредсказуемой длительности.

Но закат они пропустили из-за землетрясения. По дороге забарабанили камни. Раймонд с Марией спрятались под гранитным козырьком. Валуны продолжали стучать по дороге и, кружась, скатываться дальше по склону.

Каменный дождь кончился, только отдельные камешки еще прыгали по земле, словно запоздалые мысли.

- Кончилось? - спросила Мария хриплым шепотом.

- Вроде бы.

- Мне хочется пить.

Раймонд протянул ей флягу. Она отхлебнула.

- Сколько еще до Флитвилла?

- Старого Флитвилла или Нового Города?

- Неважно. Любого.

Раймонд замялся:

- Фактически я не знаю расстояния ни до одного из них.

- Но мы не можем оставаться здесь ночью.

- Наступает день, - сказал Раймонд, заметив, что белый карлик Мауд начал серебрить небо на северо-востоке.

- Это ночь, - объявила Мария спокойно, но в голосе ее чувствовалось тщательно подавляемое отчаяние. - Часы говорят, что это ночь. Пусть сияют все солнца в галактике, даже наше Родное Солнце. Поскольку Часы говорят, что ночь, значит ночь!

- В любом случае, дорогу мы видеть можем... Новый Город за этим гребнем, я узнаю этот большой шпиль. Когда я проходил здесь в последний раз, он был.