Дьявол не любит ждать

В стальном ангаре в Ноушехре в это время убирали остатки маскировочной сети, прикрывавшей нос экраноплана от посторонних взглядов, и разогревали двигатели. Всем четырнадцати членам экипажа раздали британские паспорта, хотя среди них было восемь персов, двое иракцев, двое турок, один саудовский араб, а еще один — тот самый, который сейчас сидел в наушниках у портативной радиостанции, — был говорившим на фарси русским инженером.

Экраноплан покидал док впервые после серьезной модификации: на нем установили четыре дополнительных топливных бака, шесть тяжелых ракетных установок и четыре управляемые ракеты класса «земля — воздух». Естественно, весь экипаж и технические специалисты, проводившие столь серьезное переоборудование, немного волновались. Буквально с первых минут не то полета, не то плавания стало ясно, что экраноплан ведет себя не так, как раньше: двигатели ревели, вода стремительно уносилась назад, а нос судна, зарывшийся в волны, все никак не мог подняться над поверхностью. Вспарываемая обтекателем вода неслась перед экранопланом плотным валом. В какой-то момент показалось, что изрядно потяжелевшее судно не сможет совершить столь нужный рывок, — для того чтобы плавание перешло в глиссирование, а затем и в полет над водной поверхностью, нужно было больше мощности, чем для выхода на полную скорость. В общем, необходимо было, чтобы корабль-самолет обогнал поднятую им самим волну.

Двигатели с завыванием вышли на максимальный уровень рабочих оборотов, а экраноплан как приклеенный цеплялся за воду. Русский инженер оглядел встревоженные лица членов команды.

— Все в порядке, не волнуйтесь, — сказал он на фарси.

Пилот выждал еще несколько секунд и резким движением перебросил один из тумблеров на пульте управления. Этот переключатель приводил в действие систему ИУПС — импульсного увеличения подъемной силы; на короткое время она позволяла перевести большую часть тяги двигателей на создание плотной воздушной подушки под крыльями.

Неожиданно судно словно выпрыгнуло из воды и стало стремительно набирать скорость, двигаясь очень низко над поверхностью моря. Теперь пилот мог спокойно, не волнуясь, взяться за рычаг газа и под спонтанные аплодисменты членов экипажа небрежно сбросить обороты двигателей, переведя их в более экономичный и устойчивый режим. Экраноплан двигался уже не в водной, а в воздушной стихии.

И в Ноушехре, и в Чалусе в эти минуты остановилось все движение на набережных: сотни местных жителей и отдыхающих замерли в изумлении и уставились на летящий корабль.

Русскому инженеру не было никакого дела до впечатления, произведенного экранопланом на персидскую публику: он вернулся к своей радиостанции.

— Да, пожалуй, такого странного штаба военных действий я еще не видел, — сказал Феликс Лейтер, переводя взгляд со стоящих на столе ваз, полных гранатов и тутовых ягод, на окно номера двести тридцать четыре отеля «Джалаль», откуда открывался вид на море.

Джей Ди Сильвер делал вид, что потягивает чай, а сам, прикрываясь пиалой, изучал обстановку в комнате.

Телефон, стоящий на прикроватном столике, зазвонил, и Феликс снял трубку.

— Это вас, Дариус, — сказал он. — Ваш человек из Тегерана, Бабак.

Дариус перегнулся через кровать и взял трубку:

— Бабак? Ну что, получил подробную информацию? Отлично. Диктуй, я записываю.

Схватив лежавший рядом с телефоном лист бумаги и ручку, он стал стремительно писать, повторяя вслух то, что говорил Бабак:

— Широта 46.34944. Долгота 48.04917. Широта 48.8047222. Долгота 44.5858333. — Затем последовали какие-то слова на фарси, непонятные ни Лейтеру, ни Сильверу, который пытался заглянуть Дариусу через плечо.

Через пять минут Дариус повесил трубку и протянул лист бумаги Джей Ди Сильверу.

— Вот в эту точку направляется экраноплан, — сказал он. — Вот это — расчеты по скорости, вот координаты промежуточных точек на маршруте, а это кодовое слово означает, что ракеты экраноплана оснащены ядерными боеголовками. Теперь действуйте, и советую поторопиться.

— Да уж постараюсь, — сказал Сильвер. — Эта линия безопасна?

— Кто ее знает? — усмехнулся Лейтер. — Но другой у нас просто нет, коллега.

Сильвер скрючился над телефоном:

— Ребята, сделайте мне одолжение. Я должен набрать секретный код, который не могу открыть даже вам… В общем, не сочтите это за недоверие…

— И не подумаем, — ответил Лейтер. — Пойдемте, Дариус, полюбуемся видом из окна.

— Хамид, — обратился Дариус к шоферу, — ты не побудешь немножко в коридоре?

Феликс и Дариус отвернулись к окну и стали смотреть на море. Феликс поднял металлический крюк, заменявший ему правую руку, и сказал:

— Будь у меня пальцы, непременно скрестил бы их на удачу.

Дариус, огромный и чем-то похожий на медведя, положил руку на плечи Феликса.

— Что уготовано судьбой, того не избежать, — проговорил он. — Все это судьба. Кисмет.

— Две четверки шесть, — бубнил за их спинами голос Сильвера. — Восемь семь. Отзыв.