Дьявол по имени Любовь

Прежде чем вернуться в Лондон и разобраться в своих отношениях с Харли, я должна была повидать Эндрю.

Глава 15

Разговаривая с Салли, я вспомнила, что сегодня у Эндрю вечерние занятия в университете по литературному мастерству, и посмотрела на часы. До начала вечерних классов оставалась еще уйма времени.

Я побродила по кампусу, пока не набрела на нужный корпус. Энергичная женщина за конторкой сразу попыталась записать меня на занятия по гончарному искусству и по работе с рафией[18].

Потом она направила меня не в тот класс, и я оказалась на лекции по квантовой физике.

Вернувшись к ней, чтобы получить дополнительные указания, я наткнулась на Эндрю и выбила у него из рук ворох бумаг.

— О, прошу прощения, — пролепетала я, помогая ему собирать бумаги, разлетевшиеся по полу.

— Все в порядке, — пробубнил он, шаря по полу где-то возле моих ног. — Я сам виноват. Мне следовало смотреть, куда я иду.

— Я заблудилась, — сказала я. — Вы не знаете, где класс по литературному мастерству?

— Конечно, знаю. — Эндрю вытащил листок из-за радиатора. — Я и сам туда иду. — Он поднялся, стряхнул пыль с брюк и впервые посмотрел на меня. — Дело в том… — Эндрю осекся и, хмурясь, разглядывал меня. — Вы новенькая, да?

Я смотрела в лицо, которое знала так хорошо. Неужели что-то во мне показалось ему знакомым? Не голос ли?

— Пожалуй, можно сказать и так, — протянула я, стараясь подчеркнуть свой американский выговор. — Я здесь с коротким визитом. И просто полюбопытствовала, как у вас проводятся такие занятия, хотела посидеть на одном из них.

— Ну-ну… — Эндрю, как мне показалось, смутился. — Видите ли, класс переполнен…

— Так это вы преподаватель? — Я изобразила удивление. — Вот это совпадение! — Я одарила его игривой улыбкой. — Вы разрешите мне побыть у вас на уроке? Да?

Эндрю был явно польщен.

— Гм… ну, пожалуй, отчего же не сделать исключение, — сказал он с таким видом, будто согласился серьезно нарушить университетские правила. — Думаю, вреда от этого не будет. — Он бросил взгляд на часы: — О, нам надо поспешить, а то начнется бунт на корабле. Я и так задержался на десять минут.

Его группа состояла в основном из женщин среднего возраста. Они умолкли, как только Эндрю вошел в аудиторию, и обожающие глаза устремились на него и неотрывно следили за ним, пока он усаживался на свое место.

— На наши сегодняшние занятия, леди, пришла новая студентка, — сообщил он, бросая на меня лукавый взгляд и сопровождая его загадочной улыбкой.

Несколько пар глаз уставились на меня, и я прочла в них раздражение.

— Это… — Он запнулся. — Как вас зовут?

— Синди, — жеманно протянула я, хлопая ресницами.

— Я полагала, что наш класс укомплектован. — заметила полная женщина в роговых очках с подкрашенными синькой седыми волосами. Она просверлила меня взглядом. — Моя подруга Дженис уже давным-давно ждет, пока здесь освободится место.

— Синди здесь гостья, — пояснил Эндрю, шурша бумагами на столе. Он поднял голову и улыбнулся: — Не стоит отказывать ей в удовольствии посидеть на занятиях, поскольку Синди проделала столь долгий путь… от… откуда?

— Из Лос-Анджелеса, — доверительно промурлыкала я, — точнее, из Беверли-Хиллз. — Я оглядела ряды самодовольных, хорошо одетых матрон. Они принадлежали как раз к такого рода женщинам, которые терроризировали меня в мою бытность Хариэт. — В нашем округе есть несколько писателей, — добавила я снисходительным тоном, позаимствовав его у Элинор. — Я их частенько встречаю на наших маленьких вечерах.

— Вы знакомы с Джеки Коллинз? — с трепетом спросила одна из женщин.

— А как насчет Квентина Тарантино? — усмехнувшись, осведомилась другая.

— Ну-ну! — встревожился Эндрю. — Не надо затруднять нашу гостью. Давайте приступим к чтениям. Кто будет первым?

Восстановив тишину, он добился их внимания и теперь нежился в нем. Я молча прослушала с дюжину опусов, в которых было представлено все, начиная от душещипательных излияний и кончая неудобопонятными словоизвержениями о смысле жизни. Время от времени Эндрю комментировал эти писания, вызывая у дам приступы взволнованного красноречия, когда они пытались поразить его своим критическим мастерством.

— Меня не убеждает, — небрежно заявила одна из них, — реакция героини Рози, заставшей своего мужа в постели с другой женщиной.

— Но все случилось именно так, — возразила Рози.

— Не лучше ли было бы, — вставила другая, — представить это иначе, например, как внезапное озарение или как вещий сон?

— Нет, полагаю, здесь нужен диалог, — заметила подруга Дженис.

— А почему не изложить события с точки зрения мужа? — злорадно предложила четвертая.

— Вы должны говорить взвешенно, — прервал дам Эндрю самым вкрадчивым тоном, — поскольку речь идет об автобиографическом материале. Возникает искушение изложить его уж слишком буквально, однако при этом теряется роль автора в построении сюжета. Шестнадцать страниц брани по адресу женского персонажа, возможно, И выражают истинные чувства… гм… героини художественного произведения, но отвлекают нас от гм… подлинного драматизма ситуации.