Дьявол предпочитает Armani

— Я люблю тебя, — отчаянно сказал Дан, ныряя в омут ее глаз. — Люблю так сильно, что сойду сейчас с ума. Надо было мне утонуть в Португалии. Я все просрал. И так часто тебя обижал. Ты такая умная и красивая, и самая лучшая. И я все испортил. И я сбежал в Португалию. И там почти утонул, бухал на пляже, выключил телефон. А потом хотел вернуться на работу. Зайти красиво, как в кино, но все рейсы отменили из-за шторма, я сидел сутки в аэропорту, полетел с пересадкой, опоздал везде, где только можно. В Москве потеряли мой чемодан, потому что, сука, мою сумку не пустили в ручную кладь и пришлось купить чемодан. Они обещали вернуть чемодан завтра, — он немного нервно усмехнулся, — там мои ключи от квартиры и зарядка для телефона. И я пришел сидеть под твоим подъездом, потому что это все, что я мог сделать. Но я даже подъезд перепутал, понимаешь? Я идиот!

Дан сел на стул, сгорбленный и отчаявшийся, думая, что, если сейчас поцелует ее, то она точно даст ему в морду и будет права. Жалкое зрелище. Но Полина на то и была Полиной, что не сделала этого. Вместо этого, она поднялась со своего стула и обхватила его лицо ладонями, поднимая вверх и заставляя посмотреть на себя. Хотелось сказать ему, что он самый хреновый принц на свете, но вместо этого, она сама его поцеловала.

Дан обнял ее и ответил на поцелуй. Он больше никогда ее не обидит и никогда не отпустит. И больше никогда не поедет в Португалию. Оторвавшись от нее на мгновение, он снова посмотрел ей в глаза.

И как он мог быть таким слепым дураком раньше?

— Дождь прекратился, — Дан кивнул в сторону окна за ее плечом.

— Как по-философски это прозвучало, — счастливо улыбнулась Поля, растворяясь в нежности. Все слова вдруг показались лишними и ненужными.

— Так ты будешь со мной? — непривычно смущенно спросил Дан.

У Полины шла кругом голова, она все еще не могла поверить, что это все действительно происходит. Она смотрела в голубые глаза мужчины, понимая, что это она тонет, увязнув в нем давно и прочно. И что все эти списки — хрень полнейшая, ведь единственная причина, которая была ей нужна, это его любовь. И за это можно было смириться с его невыносимым характером, привычкой все контролировать и навязчивой идеей о том, что он все знает лучше всех.

— Буду, — тихо ответила она, — я люблю тебя.

Дан почувствовал, как все тело наполняется искрами радости, как звенит в ушах и голове от счастья. Он не мог объяснить это Полине, просто смотрел на нее и улыбался, как умалишенный. Не хотелось быть совсем ванильной размазней, а ведь все, что вертелось на языке, это то, что его одинокий корабль так долго был в открытом шторме, совсем один в море. А теперь он нашел свою гавань. Сейчас и навсегда.

— Дождь прекратился, — опять глупо повторил Дан, нежно улыбаясь ей. — Прекратился, понимаешь? Навсегда.

— Понимаю, — глаза Поли были совсем немного влажными. Это было самое трогательное, что она слышала в жизни. — Навсегда прекратился, — эхом повторила она, имея в виду далеко не дождь.

Примерно год спустя

Проснувшись, Дан с удивлением обнаружил, что Полины нет в постели. Впервые за все то время, что они жили вместе, она проснулась раньше, чем он, и это было поразительно. Обычно он будил ее, и они вместе проходили все три стадии ее пробуждения: «ну, пожалуйста, еще две минуточки, я уже встаю», «я уже не сплю, сделай мне кофе» и «я встала, и я тебя ненавижу». Дан давно к этому привык и относился с юмором, но это утро выбило его из колеи — привычная система дала сбой.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы вспомнить, что сегодня большой день. А точнее, большая грузинская свадьба Макса и Светы. Конечно, что еще могло вытащить Полину из кровати в шесть утра в субботу, кроме перспективы быть подружкой невесты в шикарном серебристо-сером платье?

— Доброе утро, красавчик, — пропела Полина, едва ли не выпрыгивая из ванной в одном полотенце и прекрасном настроении. — Приготовь завтрак, я ничего не успеваю.

— Нам выходить в девять, сейчас половина седьмого, — проворчал Дан, зевая. — Что ты можешь не успеть?

— Мне, в отличие от тебя, чтобы стать красивой, нужно время, — пожаловалась девушка, включая кофе машину.

Дан не стал вступать в полемику и объяснять, что на его взгляд, она прекрасна, даже когда пускает слюни во сне. Или, когда ест лапшу из коробочки прямо на кровати, капая соусом на его домашние штаны. Да и вообще всегда.

Вместо этого он скрылся в душе, пытаясь проснуться и тихо радуясь тому, что свадебная кутерьма сегодня закончится. Последние три месяца Света и Полина пребывали в свадебной лихорадке, и ему тоже досталось. В этом великолепном трио Света отвечала за истерики и капризы, Полина за организацию, а он за валерьянку для обеих. Его уже подташнивало от вида пухлого ежедневника, в котором Поля расписала все до мелочей, и свадебных салонов. А еще он начинал потихоньку ненавидеть белый цвет.