Дьявол просит правду

«Легендарный доктор, виновник торжества — это крупный, большой во всех отношениях человек, в котором чувствуется кипучая энергия, внимательная сосредоточенность и, одновременно, какая-то православная доброта. Сам он считает себя не выдающимся, а просто врачом, честно исполняющим свой долг. Но профессионалы во всем мире понимают: транспланталогия — настолько узкая специализация, что не каждый даже очень высококлассный хирург может это делать. А Шумаков, помимо этого, собственноручно проводит более 500 операций на открытом сердце в год! Наука под его чутким руководством уже близка к созданию головы профессора Доуэля. Сейчас об этом много говорят в кулуарах, намекают, что есть щедрый спонсор. Но нужна ли эта пусть и необыкновенная, но совершенно бесполезная голова людям? Нужна ли нам фантастика, когда многие жизни не удается спасти по прозаическим причинам нехватки финансирования и отсутствия поддерживаемого государством института донорства?

В таком многомиллионном городе как Москва в год для трансплантации удаётся взять всего 10–12 сердец. Это чрезвычайно мало, и во многом вопрос государственной политики в этом вопросе. Транспланталогия — наука довольно молодая, а в нашей стране не сформировано благоприятного к ней общественного мнения. Во многом негативное отношение подогревается СМИ, которые красочно повествуют о криминальных группировках, похищающих людей с целью получения их органов. Во многих зарубежных странах на получение органов, также как и у нас, требуется согласие родственников, но там потенциальное донорство представляется делом благородным, гуманным и естественным с точки зрения религии и морали. Такое общественное мнение формируется целенаправленно — например, с экрана телевизора счастливо улыбается человек, который еще вчера стоял на пороге смерти, и был спасён только благодаря операции по пересадке органов. Другая проблема — недостаточное финансирование. Транспланталогия — одно из самых современных, высокотехнологичных и дорогостоящих медицинских направлений. Она является индикатором не только развития здравоохранения в стране, но и степени цивилизованности общества. Если разработана правовая база, государство выделяет необходимые средства и общественное мнение настроено положительно — могут быть спасены десятки тысяч человеческих жизней в год! Так оно и происходит во многих развитых странах. Россия же, к сожалению, стала печальным исключением…»

И только после этого я ложусь спать с чистой совестью.

День третий.Анита Цой — человек слова и дела. Ровно в назначенный час она принимает меня и Мишу у себя в студии и устраивает мини пресс-конференцию. С нами еще корреспондентка из «Cosmo». Анита мне очень нравится: видно, что она, как говорится, «слепила себя из того, что было». Но слепила очень хорошо! Она шикарно выглядит, складно говорит, к месту смеется и не пытается изобразить, что «на звездном небосклоне нормальной жизни нет». Анита интересно рассказывает про мужа Сережу, про сына Сережу, про свой дом и про баранов (ну и что такого?). Она искренне надеется, что мы не станем задавать ей набивший всем оскомину вопрос про ее торговлю на вещевом рынке в Лужниках, но мы и не собираемся. Я вижу в ней элегантный синтез Запада с Востоком и говорю об этом Мишелю. Он соглашается и предлагает Аните фотосессию в восточном стиле, но с долей эротики. А также в жанре «пастораль» с овечками, как и мечтал Айрапет. Звезда без проблем соглашается. Назначает Мишелю время, в которое удобно приехать в загородное имение семейства Цой и вволю нащелкать хозяйку дома и с барашками, и с домочадцами. Эх, ну были бы все такие, как Анита! На прощанье она учит нас говорить «спасибо» по-корейски: «Камса-хамни-да!» Я думаю, мой текст так и будет называться: «Камсахамнида, Анита!»

На выходе из студии певицы Мишель вдруг приглашает меня в соседнюю кофейню — обмыть удачный исход всех наших операций. А я вдруг соглашаюсь. Вечер получается томным: по причине наличия «руля» мы оба пьем только кофе и сок. Но пространство между нами наэлектризовано так, будто нас связывает не меньше, чем бутылка пьянящего брюта «Кристал». Мишель выразительно смотрит на меня своим раздевающим взглядом, «фотографирует» обволакивающими карими глазами с затаившимся игривым огоньком и завораживающе улыбается. Но за эти дни я уже поставила ему диагноз: «ловелас, метросексуал и нарцисс». И теперь твердо решаю: не вестись! Стара я уже для таких рискованных приключений! Потом как начнется старая как мир история: «Напитки покрепче, слова покороче, так проще, так легче стираются ночи…» Нет уж, без меня! Мы обсуждаем, что прекрасно сработались и теперь можем легко ходить «на дело» в паре. Благодарим друг друга за приятное и с пользой проведенное время — и на том расстаемся. Ах, да, он еще зачем-то целует мне руку. Пустячок, а приятно.

* * *