Дьявол сказал "бах" (ЛП)

Я выхожу из тени в коридор «Шато» с дедушкиными часами. Прохожу через них. Касабян смотрит на большом экране «Майора Данди»[226]. Когда я вхожу, он оглядывается через плечо, а затем снова отворачивается к экрану.

— Думаю, скоро нам придётся убираться отсюда.

— Когда?

— Не раньше, чем они поймут, что я больше не Макхит. Несколько дней. Может, неделя. Не знаю.

Он кивает, не отрывая взгляда от экрана.

— У меня было чувство, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ладно. Они давно не присылали еды. Вели им привезти несколько тележек. Начнём делать запасы, чтобы взять их с собой, когда нас выдворят.

Я присаживаюсь на подлокотник кожаного дивана, внезапно чувствуя сильную усталость.

— Я не могу продолжать делать это. Спасать мир и в итоге оказаться нищим и бездомным.

Касабян сминает пивную банку одной лапой адской гончей, а другой открывает новую. Ловкий трюк.

— Говори за себя, — комментирует он. — У меня есть будущее. С помощью Кодекса, твоей волшебной гляделки и переводчика с адовского, который ты говорил, что понимаешь, я собираюсь стать самым крупным медиумом в Сети. Я в самом деле могу заглянуть в Ад, где окажутся мудаки родственники большинства людей. Разве это не здорово? Я буду единственным честным онлайн-ясновидящим в мире. Я разбогатею.

— Ага. Рассказывая людям, что их близкие горят в вечном адском пламени, ты заработаешь денег.

Он кивает головой из стороны в сторону.

— Ну, возможно, мне понадобится опустить некоторые детали. Слегка причесать правду. Я уже знаю, как это сделать.

— Хорошо. Затем я перееду обратно; на оставшиеся деньги мы отремонтируем и заново откроем магазин.

— Притормози, Сухарик[227]. У меня ещё даже сайта нет.

— Мы отремонтируем магазин, или можешь вернуть мне мои деньги.

— Это мои деньги.

— Посмотрим.

Я беру бутылку Царской водки. Закуриваю «Проклятие» и набираю номер клиники, чтобы узнать, как там Кэнди. Никто не отвечает. Набираю снова.

В «Бамбуковом доме кукол» многолюдно. Он набит битком, словно загон для личного досмотра. Прямо как в старые добрые времена. Не знаю, чему я удивляюсь. Так всегда бывает. Небольшой погром. Немного убийств без слишком большого числа жертв. Ровно столько, чтобы обеспечить хорошую историю. И «Бамбуковый дом» снова на карте. Дом, милый дом.

— За две недели вне поля зрения, — произносит Кэнди, поднимая бокал «Джека Дэниэлса».

Я чокаюсь с ней.

— Ваши задницы ещё не вышвырнули из «Мармон»? — спрашивает Карлос.

Его рука всё ещё на перевязи, но он наливает другой рукой, так что кого это волнует?

— Нет ещё, — отвечает Кэнди.

— У меня такое ощущение, что к этому как-то причастен мистер Мунинн. Не знаю, как долго продлится эта поездка, но я готов ехать, пока не отвалятся колёса.

Кэнди сияет.

— Ты должен взять выходной и прийти, — говорит она Карлосу. — Я приготовлю ужин. И под «приготовлю ужин» я имею в виду, что закажу столько еды, что хватило бы потопить «Титаник».

— Это свидание, — говорит Карлос и наливает нам ещё по порции «Джека».

Внутрь проталкивается Отец Травен. Он выглядит слегка ошеломлённым. Интересно, он полагает, что каждый бар похож на «Бамбуковый дом»? Не разочаруется, когда впервые пойдёт в гражданский?

— Эй, Отец. Кого-нибудь сегодня прокляли?

Он улыбается.

— Ни единой души.

— Ночь только начинается. Как держитесь?

Он пожимает плечами. Делает глоток красного вина.

— Отлично. Всё ещё перевариваю всё это. Газеты пишут, что у семьи Остерберг были инвестиции в оборонную промышленность, и что его смерть расследуют как возможный случай внутреннего терроризма. По всей видимости, привлечена Национальная Безопасность.

Я обнимаю его за плечи рукой Кисси. У меня длинные рукава и перчатка, так что он ее не видит.

— Не парьтесь. Я раньше выполнял для них работу. Они ищут парней в лыжных масках, а не священника и каких-то монстров. Мы даже вне их поля зрения.

— Надеюсь, ты прав.

Он поворачивается и оглядывает толпу. Голубокожие Людере играют в азартные игры за столом рядом с музыкальным автоматом. Манимал Майк с кузенами вукари сидят с горсткой нагуалей, обмениваясь порциями дорогой текилы и дешёвой водки. Метаморфы, угрюмые некроманты и тусовщики, разодетые как электрические павлины, медленно танцуют под «Боба Уиллса и Техасских Плейбоев»[228], исполняющих «Блюз для Дикси».

— Что, если кто-нибудь запомнил номер моей машины, когда мы спускались с холма?

— Когда бы они это успели? Когда им вышибали мозги камни или погребали под собой летающие акулы? Расслабьтесь и выпейте.

Он делает ещё глоток вина.

— Итак, похоже, за всем случившемся стоит твой ангел, Аэлита. Как трагично, что она выбрала именно этого мстительного призрака.

— Я смотрю на это не так.

Карлос выглядит таким счастливым, каким я его давно не видел. Пока он восстанавливается, ему помогает шурин. Похоже, ему нравится иметь партнёра.

— В этом нет ничего общего с трагичностью или невезением. Аэлита не совершает подобных ошибок. Она знала, кто этот Бесёнок.

— Она намеренно выпустила в этот мир частицу Ангра Ом Йа? Зачем?